и хочет приободрить. Про соглашение с мамой папа не знал. Я не рассказывала, потому что он жил далеко и все равно ничего бы не смог сделать, разве что поссориться с мамой еще больше.
Засунув телефон в карман, я снова посмотрела на боевое поле. Ритка сидела как каменная, вцепившись в повод так, что голова лошади оказалась притянутой к шее. Дурацкая и наиболее распространенная имитация сбора – особого состояния лошади, при котором она готова незамедлительно выполнить любую команду всадника. К этому состоянию идут годами, и одними руками всадника, как пыталась Ритка, это не сделать.
– Перспективная девочка… – раздалось за моей спиной. – Хоть и жестковата.
Василек как раз остановился, заканчивая езду. Рита отвела руку, приветствуя судей согласно правилам (всадник всегда приветствует судей дважды: когда выезжает на боевое поле и после завершения езды), потом довольно улыбнулась и, с силой хлопнув коня по шее так, что он вздрогнул, направилась к выходу. Я скрежетала зубами: Василек не заслужил такого обращения, но что можно было сделать?
– Скорее лошадь перспективная, а девочка вот не очень, – знакомый голос заставил меня вздрогнуть.
Я обернулась и поняла, что у меня за спиной сидела тренер городской сборной Илецкая Ирина Афанасьевна. Сухая, поджарая, с абсолютно ровной спиной и темно-русыми с проседью волосами, собранными в неизменный хвост, она внимательно следила за выступлением на манеже.
– Ирина Афанасьевна, вас послушать, так в сборную, кроме коней, и брать некого, – пошутила сидящая рядом женщина. Ее я видела впервые. Наверное, кто-то из федерации конного спорта – организации, регламентирующей все спортивные соревнования. Обе как раз отмечали что-то в блокнотах, когда я повернулась.
– Ну что, берем?
– Деваться все равно некуда – там отец просил. Лично.
– Ирина Афанасьевна, возьмите и меня! – вдруг выпалила я. – Хотите, папа попросит?
Последняя фраза, конечно, была глупостью, но вдруг сработает.
Тренер сборной оторвалась от записей. От ее строгого взгляда желудок скрутило, а сердце ухнуло куда-то вниз. Вот зачем я вообще подала голос? Надо было просто уйти по-тихому, и все. Ирина Афанасьевна нахмурилась, вспоминая, кто вообще перед ней. Как и все конники, она с трудом узнавала человека, если он в обычной одежде и без лошади.
– Быстрова? Ольга? А ты чего на трибунах? И это же твоя лошадь сейчас была?
– Да так, – я махнула рукой, понимая, что жаловаться неспортивно, не на что, и вообще…
Ирина Афанасьевна вздохнула:
– Понятно. Родители денег на старт не дали.
– Ага, – я опустила голову. Признаваться в том, что денег нет, было очень стыдно.
– Вот и пример, – вздохнула Ирина Афанасьевна. – Олю бы в сборную.
– Так и возьмите! – вскинулась я. – Вам же несложно!
– Оль, – тренер на секунду отложила планшет. – Ну даже если я тебя в список внесу… Лошадь где брать? Уровень у тебя не тот, чтобы на чужих выступать. А в спортшколу добор на вакантные места ты пропустила.
– Ясно, – не буду же я рассказывать,