вас, были другие мужчины?
Этот вопрос Собакевича смутил до крайности. Он даже вспотел. Снова снял очки и начал протирать стекла.
– Ну и вопросики вы задаете! – пропыхтел он наконец. – Откуда же я знаю? Наверное, до свадьбы у Светланы случались романы с молодыми людьми. Как же без этого? У меня самого был один роман, да… м-да… Ну, словом, я не интересовался личной жизнью моей супруги. Интересоваться, с кем она была связана до нашего знакомства, казалось мне… неэтичным, так, что ли?
Но Кира покачала головой:
– Нет, нет! Мы спрашиваем, не было ли у вашей жены романов уже после того, как вы поженились?
– Я всегда доверял Светлане!
– Вы не слышали, ваша жена назвала кого-нибудь Бельчонком?
– Возможно, она так называла именно вас?
И только тут до Собакевича начала доходить вся нелепость подобного рода беседы с работниками ЖКХ.
– Позвольте! – взъерошился наконец он. – А по какому праву вы задаете мне все эти вопросы? Ведь вы, если не ошибаюсь, пришли ко мне по поводу просроченного платежа по квитанциям?
Подруги молчали.
– Почему же вы в таком случае, – наступал на них Собакевич, – задаете мне все эти странные вопросы? Вас интересует моя жена? Но почему?
И что они должны были ответить? Они выбрали лучшее, что только было возможно в такой ситуации. И сказали Собакевичу правду.
К чести последнего, услышав о том, что его бывшая жена подверглась нападению, находится в больнице и, возможно, даже не выживет, Собакевич и не подумал злорадствовать. Напротив, он схватился за свою кудлатую, давно не стриженную голову и воскликнул:
– Светлана может погибнуть!
И, помедлив какое-то мгновение, он вскочил на ноги:
– Как это случилось?! Где она находится сейчас?
– В больнице.
– В больнице?! Я должен мчаться к ней!
И ведь действительно помчался! Перевернул чашку со своим соленым и так и недопитым чаем, опрокинул большую груду коробок, чуть не свалился сам, но из кухни все же вырвался! А через пару минут девушки услышали топот ног великого ученого уже на лестничной площадке. Он убежал из дома, даже позабыв про своих гостей, оставшихся у него на кухне!
Девушки поймали Собакевича уже на улице. Несуразный мужчина метался взад и вперед, пытаясь остановить попутку и размахивая обеими руками. Делал он это вовсе не потому, что надеялся таким образом привлечь к себе внимание водителей. Просто второпях Собакевич засунул обе руки в один рукав куртки. И теперь у него получалось жестикулировать ими лишь синхронно.
Вообще оделся Собакевич весьма своеобразно. На ногах у него были домашние тапки. На голове – ушанка. А разнокалиберные носки он так и не переодел. Один красный, второй синий, они вызывающе посверкивали из-под слишком коротких брючин домашних штанов ученого.
Неудивительно, что водители отнюдь не спешили притормозить возле странного пассажира и со свистом уносились подальше от разочарованного Леонида. Видимо, подруги на своем «гольфике» были