недолго думая, сорвал печати, заявив, что, во-первых, это всего лишь формальность, а во-вторых, всегда можно свалить вину на хулиганистых дворовых мальчишек.
Браслета в виде виноградной лозы в доме у Кати не оказалось. А ведь Кира с Пантелеймоновым обыскали все укромные уголки, где девушка могла бы спрятать украшение. Смотрели они и под бельем в шкафу, и за продуктами в кухонном шкафчике. Пантелеймонов даже заглянул в морозильную камеру, некоторые держат деньги и другие ценности среди замороженных пельменей и куриных окорочков, порылся даже в цветочных горшках.
– Бесполезно! – вздохнул он наконец. – Браслета в квартире нет.
Кира задумчиво кивнула. Учитывая тот факт, что Катя вернулась домой только под утро и браслет на ней в это время был…
– Значит, к ней кто-то приходил позже! – заключила Кира. – И этот человек заставил ее принять убойную дозу снотворного. Или подстроил, что она его приняла. В любом случае это было убийство!
– Надо еще раз опросить соседей, – помрачнел Пантелеймонов. – И боюсь, сделать это придется нам двоим.
– Тебе и мне? – замерла Кира.
Господи! Неужели свершилось? Неужели Пантелеймонов настолько в нее втрескался, что не хочет привлекать к расследованию никого из своих коллег? И все только потому, что мечтает подольше побыть с ней наедине?
Кира расчувствовалась. Милый! Милый Пантелеймонов! Такой наивный и, кто бы мог подумать, стеснительный! Да она же с удовольствием побудет с ним наедине и без всякого расследования! Но тут же голос Пантелеймонова грубо спустил Киру с небес на землю:
– Да, потому что официальная версия следствия по поводу смерти Кати – самоубийство! И людей для дополнительного расследования нам никто не даст.
– Как? А пропавший браслет?
– Тоже мне улика! – фыркнул Пантелеймонов. – Мало ли кому она могла его отдать! Да в мусоропровод выкинула. Или в окошко швырнула!
– Что ты говоришь! Девушка, которая накладывает на себя руки, потому что жить не может без своего возлюбленного, возьмет и вышвырнет его подарок в мусоропровод? Да она должна была умереть, прижимая браслет к своему сердцу!
– Это все наши с тобой рассуждения! А их к делу не приложишь! – осадил ее Пантелеймонов. – В деле есть предсмертное письмо самоубийцы и никаких следов присутствия в квартире постороннего человека.
– Да потому что он их все уничтожил!
– Это недоказуемо! – покачал головой Пантелеймонов. – Поэтому будем действовать вдвоем. Можешь еще свою подругу пригласить, коли она тоже в этой истории замешана. Вдвоем вам веселей будет.
– А разве ты будешь не с нами?
– Буду, – успокоил ее Пантелеймонов. – Но не всегда. Ты же должна понимать, что у меня, помимо расследования гибели твоей подруги, есть и другие дела.
– Моей… моей кого?
– Разве Катя не была твоей подругой? – удивился Пантелеймонов.
– Я же тебе рассказывала, как получилось, что я к ней приехала.
– Ну да, – кивнул опер. – Но если честно, то я тебе не поверил. Очень