идиотничай! Этот пес добрейшей души создание. Он тебя не тронет.
– Не хочу рисковать!
– Слезай, а то я тебя силой стащу!
Кира выглядела достаточно решительно, чтобы выполнить свою угрозу. И Леся осторожно спустилась вниз.
– Только ради тебя, – предупредила она подругу. – И если со мной что-нибудь случится, если я подвергнусь нападению дикого зверя, ты будешь в ответе!
Но пес радостно приветствовал появление Леси. Похоже, стоило девушкам оказаться на его территории, как они из чужаков моментально перешли в ранг почетных гостей. Во всяком случае, пес вел себя именно так. И подруги двинулись в сторону домика, полностью скрытого за разросшимися деревьями старого сада. Они миновали цветник, засаженный одними бархатцами – зато всевозможных оттенков и сортов. От нежно-лимонных до густо-коричневых. И это создавало чудесный цветочный ансамбль.
Войдя в дом, подруги снова растерялись. Куда идти? Но внезапно откуда-то донесся женский голос:
– Я тут! Патрик, надеюсь, вас не испугал?
Догадавшись, что она имеет в виду собаку, Кира откликнулась:
– Что вы! Он просто чудо!
– Не чудо, а сумасшедшее чудовище! – засмеялся голос. – Но он ни разу еще никого не укусил. Поэтому мы не наказываем его, когда он выбегает из дома в сад. Так вы идете?
Глава 10
Подруги пошли на этот голос. И оказались в небольшой комнате. Скорей, это была даже не комната, а больничная палата. У стены стояла специальная высокая кровать. И на ней лежала немолодая женщина. Одна нога ее была поднята к потолку и зафиксирована в специальном устройстве.
– Добрый день, – произнесла женщина. – Хотя нет, никакой он не добрый.
– Вы Жанна Альбертовна? – догадалась Кира.
Так вот что имела в виду сестра Петеросяна, говоря, что она нетранспортабельна! Да уж, с таким сооружением точно не побегаешь.
– Что это с вами случилось? – спросила Леся.
– Ничего особенного, – отмахнулась женщина. – Перелом со смещением. Кости неудачно срослись. Приходится теперь вот лежать в этой штуковине!
Подруги внимательно посмотрели на больную. Похоже, она лежала тут не первый день. Гипс не производил впечатления недавно наложенного. Верхние бинты уже утратили свою стерильную белоснежность. На них были какие-то пятна и даже подтеки, как от пролитого чая или варенья.
– И давно это с вами?
– Уже третий месяц мыкаюсь, – с тяжелым вздохом произнесла женщина. – И даже не знаю, когда смогу снова нормально ходить.
Услышав ее ответ, девушки обменялись выразительными взглядами. Не могла ведь Жанна Альбертовна явиться на свадьбу брата с такой хреновиной? Если бы речь шла просто о гипсе, можно было бы предположить, что нога у женщины давно срослась. И она просто дурит голову врачам и окружающим. А сама время от времени, по мере необходимости, снимает с себя гипс, убивает насоливших ей родственников, а потом нацепляет гипс обратно. И имеет, таким образом, отличное алиби.
Но если бы