угрожаете? – Афанасьев холодно посмотрел на психиатра.
– Ни в коем случае. Предупреждаю, что эта дорога может завести в дебри собственного разума, откуда очень непросто найти выход. Нет испытания более бесчеловечного, чем, лишившись рассудка, день за днем терять самого себя… – вздохнул док. – Документы уже подготовлены, пройдемте в мой кабинет. Так будет удобнее.
Глава 4
Пряничный домик
Зачем мне принесли одежду? Голубая рубашка с темно-серыми брюками и пиджак «американка», прямого кроя. Моя одежда, в которой я оказался в этом месте. Любимый костюм, счастливый, сколько удачных сделок в нем я заключил… Со счета сбился. Но в одном он мне помочь так и не смог, во время суда. Закрыли. И все же столько воспоминаний с ним связано. Подарок жены. У нас тогда денег не было. Только институт закончили, на работу не брали. Аленка официанткой устроилась, первую зарплату получила, все потратила, чтобы меня одеть. Даже за съемную квартиру нечем было платить. Я разозлился, идиот, до слез довел. Через пять минут пожалел, извинился, она простила, моя девочка, поцеловала и сказала, что все будет хорошо. Так и вышло, через пару дней устроился в автосалон. А потом покатило, за год поднялся до руководителя отдела продаж. Тошно, такое чувство, что все это была не моя жизнь, чья-то чужая. И сейчас этот человек приходит с работы, снимает костюм, а дома жена ждет с ужином, и дочка красавица, отличница. А Люська у меня такая и есть, упрямая, всегда добивалась того, чего хотела.
– Папочка, мы к маме пойдем? – радостно спрашивает галчонок. Вот что ей ответить? А она ластится, ко мне жмется, за руку хватает. Ей не понять, что мама не хочет видеть отца и поверить здоровым разумом в то, что Люська рядом, просто не в состоянии. Да и куда я отсюда уйду, разве что на прогулку в загон для умственно отсталых, которых никто за людей уже не считает.
– Григорий Константинович. – Заходит док, за ним молчаливый следователь. Недовольно на меня смотрит. Его понять можно, кто захочет с психом общаться. И что? Опять расспросы, бред, мне уже нечего ему сказать. – Санитар принес вам одежду? Вижу, что принес.
– Решили выписать? – усмехаюсь я. Конечно, нет, сам знаю. Но в чем подвох?
– Одевайтесь, Макаров, вы едете со мной, – отвечает следователь, и я впадаю в ступор.
Люська от радости подскочила, в ладоши хлопает. Как маленький вьюнок крутится, тараторит без умолку.
– К маме, к маме, мы поедем к маме!
– Вы нашли шкатулку? Она была в вентиляционной решетке? – Яремная вена на шее вздулась, пульс зашкалило. Вдохнуть не могу, грудину, горло сжало так, словно кто-то легкие вырвал. Пять лет я провел здесь, и что получается в итоге? Я не псих? Неужели даже док поверил во всю мою ахинею?
– Шкатулку? – переспрашивает следователь. – Ее не было там, где вы сказали. Мы нашли место похищения девочек. Это березовая роща, на которую вы…
– Как? – перебиваю я. Слова отрезвляют лучше