старалась ей объяснить, но вряд ли она до конца осознает, что происходит.
– Ей пять лет, – напоминает он, перекидывая через плечо полотенце. – Есть хочешь? Я собираюсь убрать остатки ужина.
– Умираю с голоду.
Сэда подбегает ко мне с листком бумаги.
– Смотри, мамочка! Видишь, это бабушка в своей кровати, – она указывает на фигурку с желтыми волосами, – а это мой брат. Он ангел и ждет ее.
Я крепко сжимаю зубы, чтобы не разрыдаться. Мы с Калебом сделали так, что Сэда знает о Тайере и Форресте. Она знает, что Калеб – ее отец, но у нее имеется и другой, который загрустил, когда ее брат умер, и из-за этого не смог присутствовать в ее жизни. Ситуация крайне сложная, и объяснить все так, чтобы она поняла, порой очень трудно.
Когда она была малюткой, я отдала ее на уроки безопасного плавания. Я хотела убедиться, что в ее арсенале будут все средства, которыми она сможет воспользоваться в случае чего.
Я обнимаю ее и опускаю подбородок на ее макушку.
– Да, малышка. Он ее ждет.
Она обвивает мою шею крошечными ручонками (хотя они уже не крошечные, но, наверное, дочь всегда будет казаться мне малышкой).
– Он позаботится о том, чтобы с ней все было в порядке, так что не плачь, мамочка. – Она обнимает мое лицо и заглядывает в глаза. У нее глаза, как у Тайера, теплые, цвета шоколада. – Плакать можно, – повторяет она то, что я все время ей говорю, – но мне не нравится, когда ты грустишь.
Я целую ее в щеку.
– Я не грущу, детка. Я просто очень тобой горжусь. – Я стою и крепко держу ее рисунок. – Мамочка проголодалась. Хочешь посидеть со мной, пока я ем?
– Я хочу еще порисовать перед сном.
Я смеюсь, когда она убегает. Очевидно, я скучала по ней больше, чем она по мне.
Калеб раскладывает по тарелкам приготовленный им ужин и ставит его в микроволновку.
– Я могла бы и сама это сделать. – Я достаю из холодильника газировку.
– Знаю. – Он упирается руками в столешницу, его мышцы напрягаются. – Как твоя мама? – тихо спрашивает он, чтобы Сэда не услышала.
Я качаю головой и сажусь на барный стул.
– Не очень хорошо, что и следовало ожидать, но она разговаривает и немного передвигается самостоятельно – в основном потому, что упряма и при каждом удобном случае отказывается от помощи.
Калеб усмехается, достает из микроволновки тарелку, ставит ее передо мной и кладет рядом вилку.
– Это так похоже на Элисон.
– Обещаю: как только все закончится, я слезу с твоей шеи. – Я не могу удержаться и обвожу взглядом кухню, шкафы, которые я выбрала, когда мы делали ремонт, контейнеры в горошек для муки и сахара, которые я купила, чтобы добавить интерьеру изюминки.
Калеб закатывает глаза и берет пиво.
– Мы все еще друзья. Мы всегда будем друзьями. И, – по его лицу пробегает тень, – даже если этот идиот снова возникнет в поле зрения, я всегда буду в жизни Сэды. Ни тебе, ни ему ее у меня не отнять.
– Успокойся, – говорю я, подцепляя вилкой кусок мясного рулета. – Мы это уже обсуждали. Я никогда так с тобой