папу за рубеж служить услали… – я вопросительно смотрел на деда. Тот молчал, глядя в окно. – Так это правда?
– Что матери нет и бабушка умерла правда. – ответила за деда Шура.
– А отец?
– И отец за рубежом служит. – кивнула она.
– Сочувствую. – тихо проговорил я, глядя на деда. – Как вас зовут?
– Андрей Егорович. – буркнул он.
– Андрей Егорович, если какая помощь нужна, с Родькой позаниматься там, не знаю… Любая помощь. Мы с женой в соседнем подъезде, квартира восемьдесят один, и всегда готовы помочь.
Дед посмотрел на меня удивлённо. Думал, похоже, что жаловаться на внука буду.
– Я ему про авиамодели рассказывал, он заинтересовался очень. Через полторы недели я посвободнее буду, приглашу его к себе. Вы не против? И сами заходите, я вас с женой познакомлю.
Дед что-то невнятное буркнул в ответ, но принципиальных возражений от него я не услышал, уже хорошо.
– Не ругайте его, пожалуйста, так сильно, как вчера. – собираясь уходить, обратился я к Шуре. – Он же ещё ребёнок. И потом, ему и так от жизни досталось. Зачем добивать?
Она мотнула вызывающе головой, но промолчала.
Чудные они оба какие-то. Попрощался и вышел на улицу.
– Ро-одька-а! – крикнул на весь двор.
– Оу! – послышалось из-за трансформаторной будки и показался знакомый силуэт.
– Ты что там делал!? – почуяв неладное, наехал я на него. – Родька! Не смей к трансформатору лезть! Знаешь, сколько хороших, но слишком любопытных пацанов в трансформаторных будках заживо сгорело?!
– Как это?
– Так это. Люди горят, когда ток по ним как следует вжарит. Это тебе не шутка! Жди меня здесь. Сейчас за собакой схожу, пойдём гулять и расскажу.
Этот странный парень ушёл. Улыбка его нисколько не обманула старого вояку: хоть и молод, но глаза внимательные, цепкие, всё осмотрел, всё приметил.
– Ну, что скажешь, мать? – встревоженно спросил Андрей Егорович соседку.
– Конфеты вкусные. – усмехнулась она. – Попробуй.
– Ай, отстань. Как тебе парень этот?
– Не будет он никуда кляузничать.
– Откуда знаешь?
– Ну, ты же сам слышал, как он про Родьку сказал, что ему и так от жизни досталось. Не боись, старый. Ложная тревога.
– В том-то и дело, что старый. – грустно проговорил дед. – Стал. Совсем. И делать что, ума не приложу. Не прощу себе, если Родька в интернате окажется.
– К отцу его отправляй.
– Куда? В Йемен? – с отчаянием в голосе спросил он.
– Не похоже на название немецкого города… Ты ж говорил, он в Германии… – удивлённо посмотрела на него соседка.
– Вот, трепло я старое!.. – воскликнул испуганно дед. – Молчи, Шура. В Германии он.
Шёл домой с двоякими чувствами после посещения квартиры деда. С одной стороны, кооперативная квартира, с другой, слишком бедно в ней. Или им, так же, как и мне, досталась квартира из десятипроцентного горкомовского фонда?
И