от вас зависит, чтобы мир стал лучше и справедливее – это не «зачем мне», а «для чего». Я хочу и умею играть. И могу вывести нашу сборную в чемпионат, и знаю, для чего это: чтобы сотни миллионов советских граждан почувствовали нашу силу. Они не могут сами сделать что-то великое, но могут – через нас.
Речь была так пафосна, что под конец во рту стало сладко. С такой только с трибуны выступать, выбивая финансирование. Витаутович усмехнулся, съел конфету.
– Ты хороший человек. Твое рвение похвально. Я подумаю.
Все-таки дар убеждения не сработал. Попытавшись понять, чего он хочет в данный момент, я услышал привычный белый шум.
В итоге на экспресс я не успел, и домой ехал на последней электричке «Лиловск – Михайловск», отправляющейся в 23.15. В здании вокзала еще раз набрал Жеку – он не ответил. Игнат тоже отморозился. Только я собрался убирать телефон, как он завибрировал. Звонил Лев Витаутович.
– Я подумал, – сказал он. – Нужно обсудить вопрос с вашим тренером.
– Так вы согласны? – невольно улыбнулся я.
– Этого я не говорил. Скинь контакт – разберемся.
Он прервал связь. Все так же улыбаясь, я набрал Димидко, сказал, что нашел начальника команды, это человек серьезный, и предупредил, что он скоро позвонит.
Номер Тирликаса я отправлял Димидко уже в теплом вагоне электрички.
Вообще странный человек Лев Витаутович. По сути бээровцы – верхнее звено пищевой цепочки, но у Льва Витаутовича не было ни «чайки», ни «волги-кросс», и уж куда ему до роскоши, в которой жил Погосян в Москве. На первый взгляд обычный пенсионер, довольствующийся малым, а поди ж ты – бээровец. Как говорится, выше только бог. И Горский. Или они все такие идейные, и сам Горский формирует эту особенную касту? «На службе Родины» – для них не пустой пафос.
Расспрошу его об этом позже – что толку голову ломать?
Откинувшись на мягкую спинку кресла, я зевнул. В электричке тепло, пахнет хвоей. Колеса не стучат, а мерно шелестят, убаюкивая…
Так! Не спать!
Мотнув головой и отогнав дрему, я снова открыл турнирную таблицу. Вторую лигу разделили на три зоны. Мы играем в зоне «Запад», по круговой системе, с апреля по ноябрь. В турнире двадцать две команды, сорок два тура. Первый наш матч с «Волынью» в Луцке. Второй – 10 апреля с лиловским «Динамо», и опять в гостях. Третий пройдет у нас 17-го апреля с «Динамо» из Нальчика, и четвертый снова у нас 20 с ульяновским «Стартом».
Взгляд натолкнулся на знакомое название крылатой команды, которая все не может взлететь – саратовский «Сокол».
Я уже знал, что с ними мы играем 6 мая в гостях, но промотал таблицу, чтобы еще раз убедиться. Да, так и есть. Я приеду в родной город Звягинцева. В голове пропел Микроб голосом Кипелова: «Там все живы, кто любил меня»… Так ведь и есть: и мама жива, и даже бабушка, и Алена. При мысли о ней сердце заколотилось, и я усмехнулся.
Оно живет жизнью, отдельной от головы. Может, и с девчонками у меня не клеится, потому что есть Алена. И ведь знаю, что это женщина Звягинцева, а не моя, и что даже думать о ней не стоит, но… Сердце – бестолочь. Или даже не так. Коктейль из