хотелось сказать, но я промолчал. На этом разговор можно было закончить, но Зои продолжала стоять, ожидая толи извинений, толи сочувствия.
Извинений за решение, которое ее никто не заставлял принимать; сочувствия за наступившие последствия. Всякий раз, она пытается переложить ответственность на меня, хотя реальный повод для этого, появился лишь сейчас.
Отчасти я ее понимаю, но лишь отчасти…
Пока я об этом думал, Зои развернулась и ушла. Я дождался, когда ее желтый капюшон скроется за поворотом, и сам направился к выходу.
На часах 18:55. Отсюда до министерства не так далеко, но слова Зои утяжелили этот путь. Налегли на ноги и сделали походку более неуклюжей. Я перестал видеть проходящих мимо людей. Всякий раз за секунду до столкновения, я резко сдавал назад, но это не спасало тех, кто шел позади. За полчаса я извинялся больше, чем за полжизни.
Вина, поселившаяся внизу живота, разошлась по всему телу, и к началу процедуры я уже чувствовал себя как после ее завершения.
– Ты опоздал.
Надин сидела, развалившись в кресле, и нетерпеливо постукивала по контейнеру с наномашинами.
– Придется ускориться, чтобы нагнать 40 минут.
Едва я опустился на кушетку, Надин спешно закрепила ремни на руках и провела ладонью над чипом. На панели высветилось ее имя, фамилия, занимаемая должность – все, что принадлежало человеку, носящему чип, но не тому, что сидел передо мной. Сара хорошо играет доктора Войнич. Так же хорошо, как сыграла бы любого другого. Тридцать лет назад, когда ворота Полиса закрыли, многим членам «АрКейна» пришлось прибегнуть к краже личности.
Для постоянного подражания нужно больше, чем внешнее соответствие; нужен чип с его набором данных и регистрацией в системе. Без этого существовать в Полисе невозможно (возможно, но недолго). Раньше чип извлекался легко. Если бы «АрКейн» задумал то же самое сейчас, ему пришлось бы столкнуться с провалом ипотерять около десятка своих людей. Я не осуждаю их за это; за возможные убийства, которые пришлось совершить, чтобы изъять чип и пересадить его себе; не осуждаю, потому что убивал сам, пусть и по приказу…
– Слышал о Филе?
Я стукнул ногой по нижней перекладине, чтобы привлечь ее внимание, но прежде всего заткнуть. Сара снисходительно улыбнулась и с нескрываемым удовольствием произнесла:
– Нас не прослушивают, можешь не бояться. Фил не один занимался техчастью в «АрКейне». Элвин наложил специальные «фильтры» на подобные разговоры. Совсем отключать систему было бы глупо.
– Извини, никак не могу привыкнуть.
Она встряхнула шприц и приложила иголку к вене. Под действием препарата мышцы расслабились и потеряли чувствительность. Да и я сам будто перестал существовать в этом месте, слился с белым светом, льющимся из-под потолка; исчез из разговора, в который меня втянула Зои и который переняла на себя Сара.
– Ну так что насчет Фила? Ты знаешь?
Аппарат медленно вытягивал наномашины из левой руки и тут же вливал новый поток в правую. Ощущение,