самых верхушек покрыты снегами,
И единороги, обросшие шерстью, как яки,
Паслись на не знающих солнца заснеженных тундрах.
Им снились согретые лаской кровавые маки,
Пока они спали в огромных разрушенных юртах.
Ко мне подошёл, опираясь на посох, суровый,
Одетый в косматые шкуры и древние латы,
Измученный викинг. Сказать не успела ни слова,
Как заговорил снежный воин и правнук атлантов:
«Беги поскорее назад в свои тёплые страны.
Тебе ли здесь мёрзнуть от колкого, злого мороза?
Наш бой, к сожалению, с прайдами – это константа.
Не стоят того твои нежные, девичьи слёзы.
Галопом лети в удивительный мир без печали,
Там горя не знают, и войны его не тревожат.
Мне дед говорил, что там скорбь никогда не видали
И верба растёт под вниманием бархатной кожи.
Ты эту волшебную вербу найди, если сможешь:
Она награждает любого несметным богатством.
Мы отдали б всё за неё, если б было возможно,
Весь мир бы отдали, ведь что ещё нужно для счастья?»
И я поскакала верхом на седом иноходце
Подальше от этой холодной, колючей планеты.
Я слышала храп его в старом, замёрзшем колодце,
Похожий скорее на гром среди тёплого лета.
Я видела, как развевалась косматая грива
И как ударялись о наст ледяные копыта.
Мне холод внушал его взгляд: он был острый, как бритва,
Он мне говорил, что былое ещё не забыто.
Рогатая лошадь рысцой доскакала до места,
Где птицей парила густая седая туманность,
И я отпустила её, словно осенью лето,
Ведь ей угрожала не видная глазу опасность.
В туманности той жили злые огромные змеи,
Прислужницы хитрости и мастерицы обмана.
Они обвивались вокруг чьей-то сломанной шеи
И тихо шипели, исчезнув под толщей тумана.
Зрачки вертикальные резали мглу, как кинжалы,
И слабо мерцали стеклянные радужки нагов.
Собой обвивая холодные острые скалы,
Они уползали на дно ещё тёплых оврагов.
Ко мне вышел рыцарь верхом на огромном драконе,
Скупой властелин и правитель Кошачьего Глаза.
Он молча сидел на камнями украшенном троне,
Как будто не он здесь подписывал злые указы.
«Какая принцесса… Но что ты забыла тут, радость?
Моё королевство – змеиный клубок, без обмана.
И неужель ты не чувствуешь рядом опасность,
О милая дочка судьбе неизвестного клана?
Ты знаешь, родная, есть где-то в пространстве вселенной
Пречистая верба. Волшебный цветок исполняет
Любое желание жизни безнравственной, грешной
И алчные души в стыдливую краску вгоняет.
Ты эту пречистую вербу найди, будь нам другом.
Я слышал от деда, что власть она дарит любому,
И эта мечта, моё сердце пусть будет порукой,
Нас жить заставляет подобно всесильному богу».
И старый дракон, свернувшись