Советское правительство тоже никак не высказывалось.
Коминтерн, разумеется, поднял великий шум, но никто тут, из практических работников, не принимал этого всерьез.
Упомянутое учреждение, давно прозванное «лавочкой», было отселено теперь в тихий пригород Москвы и превратилось из огненного факела, разжигавшего мировую революцию, в простой придаток внешней политики СССР, иногда полезный – как средство косвенного действия, иногда составлявший досадную помеху.
Как знал Артузов, последней большой заслугой Коминтерна в международной политике было проведение тактики так называемого Народного фронта.
Она означала, что во всех демократических странах послушные его приказам коммунисты отказались во имя «демократии» от своей оппозиции властям и сомкнули ряды с другими политическими партиями.
Нехитрая техника состояла в том, чтобы с помощью всякого рода «попутчиков» и просто идеалистов ставить у власти правительства, дружественно настроенные к Советскому Союзу.
Артузов признавал гениальность этого хода Сталина, так как не раз это шло на пользу СССР, оказывало ему поддержку.
Например, во Франции Народный фронт поднял на пьедестал фигуру умеренного социалиста Леона Блюма.
В прочем, с наступлением кризиса в Испании, под крики Коминтерна в защиту республики и его истошные призывы к борьбе с мятежом, сам премьер Блюм, при поддержке Лондона, предпочел объявить политику невмешательства в Испании.
В самой же Испании призывы Коминтерна встречали меньший отклик – численность коммунистов была там относительно небольшой.
Испанские профсоюзы и все крупные революционные группировки – синдикалисты, анархисты, партия марксистского единства, партия социалистов, упорно стояли на антикоммунистических позициях.
Тем не менее, Коминтерн проводил массовые митинги и сборы средств по всему миру в пользу Испанской республики.
Из Советского Союза начали посылать бойцами в Испанию десятки иностранных коммунистов, объявленных вне закона в своих странах и проживавших в качестве эмигрантов в СССР.
Артузов знал это проблему и горячо поддерживал решение Сталин так от них избавиться.
Атрузову было хорошо известно и то, что многие ветераны Коминтерна, еще преданные всей душой идеалам мировой революции – считай троцкисты, черпали в борьбе в Испании новую надежду.
Старые революционеры и вправду надеялись, что испанская гражданская война заново подожжет энтузиазм в мире.
Но их энтузиазм не производил на свет ни боеприпасов, ни танков, ни самолетов, ничего из того, чем фашистские державы снабжали Франко. Артузов прекрасно понимал, что сейчас реальная функция Коминтерна… в этот конкретный момент… сводилась к тому, чтобы заглушить своим громким шумом леденящее молчание Сталина.
Известия об итало-германской помощи генералу Франко и отчаянных призывах испанских революционных лидеров, казалось, не проникали через стены Кремля.
Гражданская