листвы, всмотрелся в буро-зеленую массу. Сквозь кроны ближайших деревьев проступало голубое небо без единого облачка.
Жара поднимается.
На меня обрушились лесные звуки. Постукивание дятла, трескотня кузнечиков, пение птиц, скрип могучих сосновых стволов…
Я вдруг понял, что сильно проголодался.
А припасы у нас с дедом весьма скудные.
– Платон!
– Я на балконе.
Хлопает дверь спальни и на террасу выходит Хидео.
– А ты здесь неплохо устроился.
– Красиво.
Хидео, облокотившись на бревно ограждения, смотрит вдаль. Меча при нем нет – значит, уверен в нашей безопасности.
– Я подключил электронасос. Теперь можно мыться.
– Чего? – охренел я.
– Иди, говорю, в душ. Пока я налаживаю всю эту систему. У тебя есть минут тридцать-сорок.
– Здесь душ есть?
– Представь себе. И унитаз вместо дырки в полу. Со сливным бачком. Общий санузел.
– Только не говори, что это везение.
Старик внимательно на меня посмотрел.
– А что же еще? Нам сегодня дважды подфартило.
– Дважды?
– В первый раз – когда тебя не сожрали мертвяки.
Аргументы старика убийственно точны. Как и его катана. Поэтому я не спорю и отправляюсь распаковывать рюкзак. Точнее – доставать оттуда потрепанное, с распустившейся бахромой, полотенце. Шампуня и мыла у меня нет – в походе это непозволительная роскошь. Зубную щетку я не менял уже три месяца, а пасту приходится выдавливать из тюбика микроскопическими порциями.
Стягиваю ботинки и неприятно пахнущие носки.
Иду вниз босиком.
Дед тоже спускается.
– А с этим что собираешься делать?
Мы оба понимаем, что речь про ходячего.
– Поставлю снаружи. Пусть патрулирует.
– Ну-ну, – хмыкнув, старик скрывается за дверью в подвал.
Я же открываю соседнюю дверь – и оказываюсь в царстве труб, бирюзового кафеля и фаянса. Санузел оказался спартанским, но функциональным. Грубые полочки, умывальник, унитаз со сливным бачком и – тадам! Душевой отсек. С раздвижными пластиковыми дверцами и торчащей из потолка лейкой. Грубо, но работает же! Вода оказалась холодной, но мне не привыкать. Платон уже два года купается в реках и озерах, а зимой почитает за счастье истопить баньку в какой-нибудь сельской глухомани.
Ледяной душ освежает.
Я нахожу старый растресканный обмылок на угловой полочке. Великое событие! Намыливаюсь целиком, включая голову. Надо бы поискать в фермерских закромах шампунь. Вдруг повезет…
Насухо вытершись, стираю носки.
Из крана в раковине тоже течет ледяная вода, но я вижу два рычажка. Получается, не всё потеряно? Наверняка прежние владельцы хутора нашли способ подогреть воду. Зимы-то в наших краях суровые.
Поднимаю голову и встречаюсь с собственным отражением в зеркале. Не сразу дорубаю, что меня беспокоит. Деталь, которой я не заметил при первом