когда за ними пришлют машину. Но когда самолет, пробежав по высокой траве, развернулся на опушке и замер на месте, стало видно, что люди неподалеку есть, и даже поблизости располагается целая аэродромная служба. Просто все очень хорошо замаскировано. И ремонтная мастерская, и кухня, и землянки для личного состава. Когда летчики спустили из самолета металлический трап, к самолету уже спешил плечистый лейтенант, придерживающий рукой зеленую полевую фуражку, которую норовило сорвать ветром от еще вращающихся винтов самолета.
– С прибытием! – крикнул лейтенант, и когда моторы замолчали, козырнул и спросил: – Кто у вас старший?
– Командир оперативной группы подполковник Шелестов, – представился Максим Андреевич.
– Командир роты триста двадцать восьмой отдельной штурмовой бригады лейтенант Борович, – вскинул руку к козырьку офицер. – Имею приказ взять под охрану объект и поступить в ваше распоряжение.
– Рота? – пожимая руку лейтенанту, спросил Шелестов. – Рота – это, конечно, солидно, но нам такое подразделение не нужно.
– От роты, товарищ подполковник, осталось всего два десятка бойцов. Так что, по армейским меркам, у меня и взвода не наберется. Но это по количеству. А так, ребята боевые, опытные. Прошу в машину. Там в лесу «полуторка» ждет.
Пока Шелестов разговаривал с лейтенантом, его оперативники спустились по трапу вместе с баулами и оружием. Каратеев смущенно топтался чуть в стороне, но Шелестов подозвал его.
– Знакомьтесь, ребята. Это наш консультант, ученый-вирусолог Семен Валерьевич Каратеев. Вот и вся наша группа, Семен Валерьевич. Не считая двух десятков бойцов приданного подразделения автоматчиков, которые будут нас охранять и помогать нам в работе.
Когда Шелестов представлял оперативников, вирусолог вдруг странно посмотрел на Когана. И потом, когда они тряслись в кузове «полуторки», он украдкой смотрел на Бориса. Разговаривать было не менее трудно, чем в самолете. Машина подпрыгивала, и ее кузов отчаянно скрипел на кочках и ямах грунтовой, разбитой военной техникой дороге. Прошло не менее полутора часов, прежде чем в поле показались столбы с колючей проволокой и приземистые бараки концлагеря. Оперативники сразу повернули головы и стали смотреть на лагерь.
«Ну, вот и цель», – невольно промелькнула, наверное, одинаковая мысль у каждого члена группы. Страшная цель, хотя на войне нестрашных мест не бывает, но здесь зло было во сто крат сильнее и страшнее, потому что оно было направлено нацистами против самых беззащитных, самых невинных существ на свете – на детей. Страшно было потому, что дети всегда и у каждого народа – это будущее. Но пришли люди, которые обошлись с этим будущим, с этим самым сокровенным грязно, зло, бесчеловечно.
– В лагере сейчас пусто, – пояснил Каратееву Шелестов. – Всех узников вывезли. А осмотр специалистов показал, что никакие опыты на территории лагеря не проводились. Там узников просто содержали. Не будем терять времени и поедем сразу в поселок СС, в лабораторию медицинского