не могу. Насколько мне известно, у Карла-Эрика от первого брака тоже был ребенок, но я его никогда не видел. В те времена было как-то не принято метаться туда-сюда между двумя домами, попеременно живя то в одном, то в другом, пусть даже люди тогда тоже имели возможность разводиться.
Далее последовала история о первой супруге Карла-Эрика, которую все называли просто «бывшей». Уроженка Ноласкуга с трудным характером – да вы знаете, как это бывает. Торопыга с чересчур завышенной самооценкой и ко всему прочему с мозгами набекрень. Старик смеялся над этими глупостями – мало ли чего люди наболтают, но все же общее мнение было таково, что Калле Баклунд выбрал себе вариант получше.
– Добряк он был, говорят. Совсем не такой, каким представляешь себе военного старшего поколения, а вот Агнес, так та построже была. Детей на чем свет стоит ругала, когда те притаскивали домой грязь, ну и вообще.
Во всяком случае, так ему рассказывал младший брат, который часто там играл. Сам-то он оказался как бы между поколениями.
Наконец Эйра рискнула перебить чересчур увлекшегося рассказом старика.
– Нас прежде всего интересует, не видели ли вы какую-нибудь машину или людей в той стороне за последний месяц? Может, заприметили что-нибудь необычное, что не укладывается в привычный порядок вещей?
– Мне же отсюда дороги не видно. – Старик махнул рукой в сторону окна, малость расстроенный тем, что ничем не может им помочь. – Но я всегда могу порасспрашивать соседей, может, они чего видали.
– А на лося в этом году ходили? – полюбопытствовала Эйра.
– А то как же! Наглотался болеутоляющих, чтоб спина не болела – проклятый ишиас! – Он немного подумал. – Но вот насчет заброшенной хибары на этом берегу Жертвенного озера – нет, не думаю, чтобы мы вообще туда совались.
За следующий час они обошли еще три дома и переговорили с еще тремя охотниками. Они подтвердили, что в этом году охота на лосей велась за много километров от места преступления. Список потихоньку рос. Машины, которые останавливались или подолгу стояли на обочине проселочной дороги, съезжали с главного шоссе, углубляясь в невесть какие дебри. Удалось добыть лишь сведения типа «был один белый „Вольво“ чуть раньше осенью, я еще подумал, кто бы это мог быть, но когда это было – черт его знает».
Силье оставила свою машину на окраине поселка и поехала вместе с Эйрой. Они двигались на север, мимо Жертвенного озера, чья гладь была неподвижна, словно стекло, а возле берега лежал тонкий слой льда.
Сидя с ноутбуком на коленях, Силье записывала те немногочисленные и крайне неопределенные показания, которые они получили.
– Кто бы это ни был, – сказала Эйра, – они точно знали, куда едут. Вряд ли они мотались по округе, мельтеша у всех перед глазами.
– И все же мы должны всех расспросить.
Полицейские ехали, пока не уткнулись в старую заброшенную плавильню Гольшё. Остановились и направились к летним домикам, уже давным-давно покинутым дачниками. Те немногие, что жили здесь постоянно и были дома, не видели ничего особенного.