обожгло ему лицо, алые губы оказались в опасной близости от его лица. Светло- синие, широко распахнутые глаза, заслонили весь мир.
– Прошу, – прошептала она, – всего несколько минут, и мы вернемся к работе. Я точно знаю, что мне нужно. И я…я смогу тебя порадовать.
– Не думаю, что…, – он едва мог сопротивляться, руки девушки уже расстегивали ремень.
Но лорд был увлечен решением задачи не меньше. И нежелание отвлекаться даже на мгновение сейчас превзошло все остальное.
Не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, он телепортировался из объятий Александры, взял с одного из столиков стакан с водой и брызнул девушке в лицо.
– Господи! Прости, я не хотел, – он поспешил найти салфетку, но ничего такого не было под рукой, тогда предложил свой плащ.
– Да нет, – отмахнулась Хаффман, – то, что нужно, – она утерла руками лицо, – ты прости. Я немного увлеклась. Это помогло мне кое- что понять.
Лорд испугался, что она сейчас уйдет.
Девушка вернулась к доске и в потоке формул исправила несколько символов, которые потянули за собой исправление многих цифр.
– Вот так, – она сделала шаг в сторону, представив Адаму результаты.
Он просмотрел, затем снова. И снова. Не может быть! Сходилось? Сходилось! Восторг нарастал в его душе. Но стоит ли так рано поддаваться порывам?
Чем выше поднимешься, тем больнее потом падать.
Сейчас лучше проявить несвойственную ему скромность.
– Лучше провести практический эксперимент, – осторожно заметил легионер. И все же внутренне он чувствовал: это действительно победа.
– Читаешь мои мысли, – ответила Александра, одеваясь.
Даже фарфоровая маска, скрывающая обычно все эмоции, сейчас горела торжеством.
II. Ascensionis
Адам не сразу узнал человека, смотревшего на него из зеркала. Лицо того было перекошено радостью, диким первобытным ликованием после одержанной победы.
Это не было делом всей его жизни, но те силы, которые лорд бросил на алтарь дела в ушедшую… неделю? Две? Да какая разница?
Все те силы были потрачены не напрасно. Он действительно совершил то, о чем мечтали алхимики в древности!
В центре его письменного стола стоял в пробирке вынесенный из лаборатории рабочий экземпляр, сумевший остановить старение клеток. Под ним, надежной опорой, в каждом из смыслов, лежало описание с готовой формулой, как на флеш- накопителе, так и на бумаге – черновик, исписанный вместо иероглифов Адама каллиграфическим почерком Хаффман, уже уступил место подробной печатной версии.
Лаборатория осталась там, в подвале поместья, со всей этой душной рабочей атмосферой.
А здесь, в скромном кабинете, были они, триумфаторы.
Александра, не теряя времени на долгий триумф, уже успела привести себя в порядок. Снова уложившая хвост, поправившая призрачно- белую форму, девушка вернула безупречный внешний вид. Чего, по- видимому, нельзя сейчас сказать о лорде.
Но Хаффман, смотрела