его часто хвалили, за то что в строю он всегда выглядел самым чистым, наглаженным и подтянутым.
Джим и Том подошли к сидевшим, и обменялись со всеми солдатами крепкими рукопожатиями, какие бывают только у мужчин, воевавших или делающих одно общее дело вместе. Все назвали свои имена, но здесь больше в ходу были клички.
Затем, Джим и Том тоже уселись за грубо отесанный дощатый стол. Поболтать с местными солдатами было не лишнее, можно было узнать что-нибудь полезное, да и просто скоротать время до ужина.
– Ну все, – не унимался разговорчивый солдат, которого звали Утюг, – теперь этим диверсантам точно крышка. Вы ведь диверсантов приехали ловить, правда?
Джим неопределенно кивнул. Он не любил распространяться о своем задании, особенно пока задание еще не выполнено.
– Эти диверсанты до того довели, ребята уже из форта нос наружу высунуть боятся, представляете? – продолжал рассуждать Утюг, – Сначала двоих наших солдат нашли, со стрелами в шее. Потом нас послали патрулировать на джипах, я в одном джипе сидел, так джип на мине подорвался, правым колесом, меня в воздух подбросило, представляете! – Я потом два дня в госпитале с контузией лежал. А потом, на другой день, еще одну машину на мине тоже подорвало.
– Тогда нас в пеший патруль отправили, и вот, один новичок, Хосе, на мину наступил, так ему чуть совсем ногу не оторвало, мы его на носилках в форт несли. Как он орал, пока мы его несли, вы себе не представляете!
– А пробовали вы их ловить? – спросил Джим, чтобы прервать этот поток рассуждений, и может быть что-то полезное выяснить.
– Пробовали, – ответил Утюг. – Только ничего из это не вышло. Прячутся эти дикари где-то в зарослях, следов почти не оставляют, костер не разжигают, лагеря не разбивают.
– Капитан, говорят, даже в деревню к индейцам ездил, со старейшинами их племени разговаривал. Но те, говорят, клянутся что не стоят на тропе войны, и ничего дурного не замышляют. Поди их разбери.
– А почему вы уверены, что это индейцы? – спросил Джим.
– Не уверены, в том то и дело, – сказал Утюг. – Стелы, как индейцы пускают. Так стрелять и в лесу прятаться кто же, кроме них, умеет. А вот мины и ловушки они как партизанские лазутчики ставят. Наверно, научил их кто-то. Дело то не очень хитрое.
– А может их там две банды орудуют, независимо, – предположил один из сидевших за столом солдат, – одни, индейцы, стрелами воюют, другие, партизаны, мины ставят на дорогах.
– Это вряд ли, – покачал головой Джим, – Если бы их так много тут вокруг ходило, они бы скорее попались, или перестреляли бы друг друга, если они конечно не в сговоре.
– Вот, то-то и оно, что наверно одни с другими сговорились, – сказал солдат, – так что теперь с обоими воевать придется.
Тут наступило время ужина. Все пошли вместе в столовую, где повара надавали им в тарелки много вкусной горячей каши. Там они познакомились с другими служившими здесь солдатами. Разговор этот продолжался и за ужином, и затем