и такой натуральный голос Лиззи Льюис.
Я переоделся, машинально поправил карманы и наткнулся на бумажку. Та самая записка без текста, которую я получил, как только сел в поезд. За это время букв не появилось, впрочем, как и новой догадки что могло значить послание. Всё больше я склоняюсь к тому, что это была просто чья-то глупая шутка.
В коридоре я встретил начальника поезда. Он светится не то из-за возможности наконец продолжить путь, не то из-за только что опрокинутого стакана виски. Беннетт растирает покрасневшие ладони и хлопает себя по замёрзшему лицу. Его форму покрывают крохотные льдинки. Странно, что в тепле они до сих пор не растаяли.
– Мистер Стоун! – радостно воскликнул он и несдержанно кинулся меня обнимать. – Вот-вот поедем, представляете? Я боялся, мы здесь замёрзнем!
– Что вы! – неловко похлопал я его по плечу. – В Рождество никто не должен умирать. Это просто нечестно.
– Вот именно! – смеялся Беннетт. – Как верно сказано, мистер Стоун! – он ещё раз обнял меня и ни с того ни с сего смутился. – Не смею Вас больше задерживать. Должно быть, Вас уже заждались на ужин.
Беннетт быстрым шагом скрылся. Я смотрел ему вслед, как услышал щелчок дверного замка. Дальняя дверь купе открылась, и в коридоре появился тонкий силуэт Азы. Её платье совсем не похоже на наряды других пассажирок: у цыганки оно из летящей лёгкой ткани пугающего и манящего чёрного цвета. Широкие рукава делают руки похожими на крылья, а воздушный подол создаёт впечатление, будто Аза парит в чернильном облаке дыма.
Все кутаются в одежду потеплее. Даже я не забываю про свитера, хоть и не очень-то их жалую. Но только не Аза – её тонкая белая кожа на мгновение показалась мне покрытой льдом. От одного взгляда на неё меня морозило и в голову лезли мысли, будто Аза неживая, но затем я смотрел в глаза цыганки. В них горел огонь, которым могли согреться все пассажиры до единого.
Аза прошла мимо меня, поприветствовав лишь лёгким кивком. Я не сумел выдавить ни слова в ответ и просто последовал за ней в вагон-ресторан. Чудесным образом отошли мысли о голоде и усталости, о холоде и страхе. Внутри разливалось небывало спокойствие, умиротворение и всепоглощающая тишина. Вместе с тем терялось ощущение реальности. Будто нет ни поезда, ни пассажиров, да и Ричард Беннетт никто иной как неприкаянная душа. Настоящая среди всего этого хаоса только Аза, потому я беспрекословно следую за ней, пока из забытья меня не возвращает звонкий голос Лиззи Льюис:
– Габриэль! Мы Вас заждались!
Я отвлёкся всего на секунду, а когда снова посмотрел перед собой, Азы уже не было. Она будто растворилась в воздухе. Голова сразу стала тяжёлой, как с похмелья. С трудом понимаю где я и как вообще здесь оказался.
За столом с Лиззи сидели Дженкинс, Тедди Джонс и тот мужчина в синем костюме, чьё имя я так и не вспомнил утром. Он подвинулся, освобождая мне место с краю.
– Кажется, мы ещё не знакомы, мистер Стоун, – он протянул мне руку. – Эмброуз Франклин, рад встрече.
– Я тоже, мистер Франклин, – ответил я и