всякий случай попыталась состряпать вежливую улыбку, чтобы как-то стабилизировать ситуацию, но неожиданно добилась обратно эффекта.
В глазах Макса мелькнуло то, что я никогда раньше не видела.
В нем.
Но видела в кое-ком другом.
Невольно отшатнувшись, я дернулась в сторону. Проехалась попой по шелковым простыням, которые были такими скользкими, что хоть санки доставай, и едва не грохнулась с кровати. Макс сориентировался мгновенно. Рванув вперед, он в последний момент подхватил меня под спину, останавливая падение.
Мы замерли.
Я – у него на руках, словно большая игрушка, вцепившись в воротник тонкого светлого пуловера. Он – нависший надо мной, словно утес над морем. И так же, как и каменная гряда останавливает движение воды, он остановил меня.
Глаза Макса вспыхнули и засияли, подобно небольшим солнцам, вот только эти солнца слепили голубым. Цвет был таким ярким и таким насыщенным, наполненным огромной силой, что я закрыла лицо ладошкой, а когда убрала её, на меня глядело человеческое лицо с двумя вертикально вытянутыми змеиными зрачками, демонстрируя чужую личность и чужую волю.
– Не отводи взгляд, – приказал он и в его голосе послышалась далекая мелодия, навевавшая мысли о давно истлевшем и обратившемся в прах древнем городе, который ныне – лишь пара десятков строк в учебниках по истории. – Смотри внимательно.
Дрожь ужаса прокатилась по телу.
– Значит, – с трудом вымолвила я, еле размыкая челюсти. – Морин недалеко уехала?
– Верно, – величественно кивнул Макс. – Она меня предала. И поплатилась за это…
– Где она? – мои руки помимо воли стиснулись, отчего ткань под пальцами угрожающе затрещала.
– Мертва, – равнодушно проронил Макс, приближая свое лицо к моему. Но пугало не это. Пугало то, что он смотрела на меня, а ощущение было будто заглядывает в самое сердце и видит то, кто до него никто не видел.
Я еще не успела начать воспринимать Морин как часть своей семьи, а уже потеряла её.
Стало грустно. Она не должна была умереть. И всё же её больше не было, потому что в словах Макса, а может быть и самого Змея, который теперь сидел в моем бывшем друге, я не сомневалась.
– И что? Вы теперь мыслите вместе или по отдельности? – я не могла не задать этот вопрос, слишком давно хотела получить на него ответ.
– Когда как, – качнул головой бывший друг и ловко переложил меня на подушки, лежать на которых было несравнимо удобнее, чем болтаться в воздухе на одной лишь мужской руке. – Иногда вместе, а иногда по отдельности.
– А идея покромсать меня на куски принадлежала Максу или Змею? – прямо спросила я.
Взгляд его потемнел и наполнился чем-то очень нехорошим. Прикоснувшись к моему плечу, где кожа вокруг разреза до сих пор была красной, припухшей, вздутой, он нежно пробежался кончиками пальцев по кровавой корке.
– Мне жаль, что пришлось причинить тебе боль. Мне невыносимо видеть раны на твоем теле. Я этого не хотел… ни один