не хотел врать, но правда казалась чересчур запутанной, даже для меня, так что проще было отмахнуться.
– В полном. Давай сюда эту голову. – Порывшись за пазухой, я вытащил мягкую серую сумку, которую прихватил с «Мантии», и протянул руку за останками Кукольницы. Эйтн не упорствовала и отдала их мне.
Пока я прятал штуковину, леди Аверре тихо заметила:
– По виду не скажешь.
– Да и ладно. – Я закинул сумку на плечо и рассеянно почесал ладонь о ладонь. Ожог снова зудел, но недостаточно сильно, чтобы делать из этого трагедию.
Эйтн прищурилась, но промолчала. Тем лучше. Мы, не сговариваясь, стремительно зашагали вверх по улице, как будто вслед за нами уже неслась целая рать, и все же о будущем пункте назначения даже не условились. Логика требовала вернуться в доки и покинуть станцию как можно скорее, а интуиция возражала. Если охрана Томеи сумела отследить нас до самого дома роботессы, то на корабль нам лучше не соваться, а попытаться вместо этого отыскать другой способ убраться со станции.
Понятное дело, новая проблема настроения никому из нас не улучшила.
– Какая сука нас сдала?! – прорычал я, сворачивая в менее людный переулок, как грибами усеянный закусочными под открытым небом. Кто-то из гостей за столиком поперхнулся кессом, пара-тройка с неодобрением покосились в нашу сторону, но большинство разумно предпочли сделать вид, будто ничего не услышали.
– Тебя только это волнует?
В вопросе Эйтн имелся смысл. Окровавленная дрянь, выбиравшаяся изо рта мертвого портакианца, до сих пор маячила перед глазами. Вид ее крошечного тельца, тщетно сучащего тоненькими конечностями в попытке выторговать себе еще хоть минуту жизни, провоцировал не только желание проблеваться, но и целый сонм вопросов, круживших в голове и рождавших теории одна бредовее другой.
– О том, что мы увидели, я вообще не знаю, что думать, – бросил я на ходу, испытывая вполне закономерное желание убраться подальше от посторонних глаз. Внимание привлек вход в тенистую аллею, высаженную из декоративных паатов, видно, для придания этой части улицы большей экзотичности. Тонкие витые стволы, перемежавшиеся вырезанными из белого камня скульптурами, тянулись к недосягаемому потолку, создавая густой и пестрой листвой естественный шатер, куда почти не заглядывал фонарный свет. В самых темных уголках журчали фонтаны, окруженные скамейками и хихикающими парочками. Лучшего места, чтобы не спеша обдумать следующий шаг, учитывая обстоятельства, сложно было придумать. Схватив Эйтн за руку, я утянул ее в спасительную полутьму.
Леди не возражала, а если б даже и решилась, сомневаюсь, что я бы обратил на это внимание. И причин у того имелось всего две. Первая и самая очевидная: склизкая тварь из трупа и скорая погоня Беоссара. Вторая выглядела сложнее и представляла собой мешанину необъяснимых предчувствий с тревожностью, тем становившейся все более назойливой, чем сильнее зудела рука.
– И все же подумать есть о чем, – сказала Эйтн, спустя несколько минут молчания.
Я