совсем. Есть одна легенда о старом воине, который в одиночку сражался с врагами вдали от родины и в редкие минуты отдыха мечтал съесть индейку, которую готовили у него дома.
Она очаровательно хихикнула:
– Уж не знаю, сколько в этой легенде выдумки, а сколько правды, но салат отменный.
В этот момент у их столика возник парень в белой рубахе с рисунком фиолетовой каракатицы и ловко расставил на столике приборы, тарелки, две глиняные кружки и пузатый бочонок с краном.
– Это и есть «ваше темное»? – поинтересовался Фильт, наполняя кружки.
– Ага. Его варят прямо при таверне, больше его нигде не попробуешь.
Она подняла кружку и торжественно произнесла:
– За нашу встречу, коя может быть предвестницей важных событий и изменить нашу судьбу! Да возблагодарим мудрость Семи!
Кружки ударились друг о друга, но Фильт пока не спешил пить.
– Это какой–то особый тост? – осторожно спросил он.
– Нет, – рассмеялась Твейлис, уже сделавшая первый глоток. – Мы так всегда говорим при знакомстве.
Фильт кивнул и отпил из кружки.
Разведчик не считал себя большим знатоком пива, хотя любил отведать вкусные сорта. Например, то же темное родельгейское, которым его неожиданно попотчевал Лэрмис во время их путешествия в Хэфдоун. Фильту показалось, что это было уже очень давно…«Ваше темное» превзошло все его ожидания, притом благодаря не каким-то особенным добавкам: оно подкупало искренностью и верностью изначальным традициям, насколько это мог оценить юноша. Там не было ничего лишнего, но о каком-либо стандартном вкусе и речи не шло. Таким, наверное, его готовили на самой заре пивоварения. Оно почему-то вызывало у Фильта представление о первом заложенном камне в крепостной стене, первом выкованном в кузнице мече, первом спиленном для основы дома бревне. В нем было нечто древнее, вечное, исходное. Оно было плотным, крепким и немного грубым, но потрясающе честным. Иных слов для описания своих ощущений разведчик не находил и поделился ими с Твейлис.
Девушка задумалась и сказала:
– Как интересно, что люди воспринимают одно и то же совершенно по-разному, когда речь идет о подобном. Когда я пью это пиво, то представляю себе чистоту горных ручьев, необъятность ячменных полей, тяжесть соплодий хмельных шишек…
– А у него есть какое-то название? – поинтересовался Фильт, делая еще один глоток.
– Здесь его называют просто темным. Как я уже говорила, его больше нигде не предлагают, поэтому особого смысла в названии нет. Иногда его именуют «каракатица».
– А тут есть и светлый сорт?
– Есть, но его варят не здесь. В самой «Пьяной каракатице» изготавливают только темное. Хотя так таверну прозвали не из-за пива, тут имеются совсем иные, крепкие напитки, но про них пока говорить не будем.
И Твейлис снова хихикнула.
– Ты мне посоветовала салат, а что с основным блюдом?
Разведчик пока решил не форсировать тему с крепкими напитками, тем более что он сам их не любил.
– Сейчас…