это с ней делал, истязал ее, насиловал и душил, пока она не оказывалась на грани смерти. И тогда он возвращал ее к жизни. Он делал это несколько раз, пока она не ушла окончательно. Ее звали Клэ…
– Без имен. Продолжайте.
Немного сбитый с толку, Алексис облизнул губы, прежде чем продолжить:
– Вторую жертву нашли в лесу недалеко от Порт-Марли, в департаменте Ивелин, в самом начале августа. Опять женщина, на этот раз чуть постарше, тридцати трех лет. Те же травмы, тот же почерк, те же попытки душить, а затем реанимировать жертву до тех пор, пока она не умрет.
– Ивелин не в вашем секторе, при чем тут вы?
– С две тысячи двенадцатого года парижский отдел расследований обладает юрисдикцией на национальном уровне. Нам могут передавать дела со всей страны, если они связаны с расследованием, которое ведется у нас. Тут как раз такой случай.
– Как вы установили связь между этими двумя убийствами? Почерк преступника?
– Да. Он душит жертв их собственным нижним бельем, одновременно насилуя, затем реанимирует, чтобы снова насиловать, и так далее. К тому же в обоих случаях он действовал в домах своих жертв: мы обнаружили там следы борьбы, кровь, сперму… Но ни в том, ни в другом случае никаких следов взлома. Поэтому и прозвище ему дали – Фантом. Но это еще не все. Он вырезает у них на спине букву.
Микелис удивленно поднял брови:
– Из букв складывается слово?
– Нет, буква всегда одна и та же – е. И перед ней звездочка.
На этот раз Алексис вытащил из красной папки фотографию и подвинул ее по столу ближе к криминологу.
Розовая кожа, множество родинок на пояснице.
И – вспоротый валик кожи ниже лопаток, малиновая борозда вместо чернил, странное послание, как клеймо, глубоко впечатавшееся в плоть: *e.
– Две жертвы менее чем за четыре месяца, – заметил Микелис.
– У этого убийцы – да.
Не выпуская фото из рук, Микелис поднял на жандарма свои прозрачные глаза:
– А что, есть и другой?
– Если только этот тип не страдает раздвоением личности. В период с июля по сентябрь на востоке Франции в безлюдных местах обнаружены три жертвы. Этот преступник долго жертв не мучает, убивает довольно быстро, способы разные. Задушил только одну. Настоящий бешеный зверь. Нелюдь.
– А что, первый не зверь?
– Первый методичнее. Чувствуется, что он последовательно реализует какую-то навязчивую идею. Убийца с востока – мясник. Полный отморозок. Мы называем его Зверь.
– По второму тоже есть ДНК?
– Если по Фантому у нас есть все, что нужно, поскольку он оставил сперму, то по Зверю, наоборот, нет ничего. Видимо, использует презервативы.
Микелис поморщился, сдвинув брови:
– В таком случае никакой он не псих, он владеет собой.
– Может быть, он не кончил… Презервативы – это только предположение.
– А в лаборатории не пытались найти следы смазки?
– Это было… непросто. Сказать, что он зверь, – это еще полправды.
– У