любимый (да что там – и незнакомый)
в этот момент от врага охраняет нас.
Дома остались трусливо чужие дяди –
женщина-воин по минному полю в ночь
едет к своим, что врагу не сдадут ни пяди –
страшно, конечно, но надо же им помочь.
Каждому воину вручит она подарки:
тёплые вещи, обувку, конфеты, чай,
доброго слова ей ни для кого не жалко,
каждому скажет – вернусь ещё, не скучай.
В этих глазах навсегда поселились смерти –
близких ли, дальних ли – чёрной стоят стеной,
но перед женщиной-воином вдруг как дети
светятся, свёрток к груди прижимая свой.
Женщина-воин устала, но, слёзы пряча,
по бездорожью везёт драгоценный груз.
Гуманитарку. Солдатикам. Это значит –
мы победим. Даже если нескоро – пусть.
Я хочу, чтоб точно знал и верил ты в любом бою
Я хочу, чтоб точно знал и верил
ты в любом бою, в любой дороге:
я тебе всегда открою двери,
не заставив мяться у порога,
не пытая, где ты был так долго –
жив и слава Богу, будешь ужин? –
я хочу, чтоб ты в любой дороге
свято верил в то, что ты мне – нужен.
Я тебе секрет шепну – ты слушай:
ту, кого не называют всуе,
наши, Богом связанные души
не особенно интересуют,
Дан ей сверху план – она и косит
всех подряд почти, не разбирая,
"Есть дела несделанные?" – спросит –
"Много!" – говори ей, умирая, –
"Важных много дел на этом свете –
будут и на том меня тревожить"…
Чёрт с тобой, – она тебе ответит, –
делай, за тобой приду попозже…
Женщина-воин устало сложила латы
Женщина-воин устало сложила латы,
в землю воткнула вдруг ставший ненужным меч:
и для себя хоть немного пожить когда-то
надо – не только границы свои стеречь.
Спать – не в землянке, а в чистой сухой постели,
платье – из шёлка, не робу из грубых кож
следует дамам – устала, и неужели
мир этот странный лишь только для войн и гож?
Все надоели и поводы и причины
междоусобицам глупым, и наплевать:
если война, пусть воюют теперь мужчины –
женщинам надо любить, а не воевать.
Женщина-воин у бога немного просит:
мира недолгого – чтоб о войне забыть,
волосы длинные – чтоб на подушку бросить,
друга сердечного рядышком, чтоб любить.
Женщина-воин устало сложила латы…
Ты прости – я жизнь твою ворую
Ты прости – я жизнь твою ворую:
каждый день звоню минут на пять,
и экран мобильника целую –
жив же, как же тут не целовать?
Мне не очень важно – с кем ты, где ты…
"Как ты там?" – единственно спрошу,
и почти не слушаю ответы:
дышишь ты – и, значит, я дышу.
Пусть