если бы я приезжала сюда чаще, он не постарел бы так быстро. Хотя, какой там быстро, столько лет прошло. Трудно вспомнить, когда я в последний раз забегала в этот еще здоровый и наполненный жизнью двор с рюкзаком, зная, что впереди меня ждут мои классические любимые деревенские каникулы. Это было так давно. Последнее лето здесь правда сложно выбросить из головы и забыть. Именно оно развеяло детский дурман и очарование этого места. Теперь между волшебным детством и моей взрослой жизнью лежало то последнее лето здесь.
Обнаружив, что на крыльце нет обуви, а дом открыт, я сразу же поняла, что мне следует искать в хозяина огороде. Оставив рюкзак, я на цыпочках пробралась в огород, чтобы сделать сюрприз. Осторожно, все еще помня, как сделать это бесшумно, я открыла низенькую зеленую дверь, и выглянула, чтобы найти кого-либо на скамеечке под навесом.
Дедушка сидел на скамеечке с большим красным яблоком в одной руке и с ножичком в другой. Он срезал жесткую для его зубов кожуру и нарезал себе кусочки мякоти, не замечая меня. Но меня раскрыли коты, сидящие рядом с ним. Они встрепенулись, вскочили со скамейки и удивленно посмотрели на меня, пытаясь вспомнить это лицо и запах. Это изменение не осталось без внимания дедушки, и каково же было его счастье, когда он своим скрипучим голосом выкрикнул мое имя и вскочил со скамейки, чтобы обнять меня.
Теперь он казался мне маленьким и щупленьким, хрупким и совсем не похож на того человека, что я хранила в памяти. Мама рассказывала, как часто они с ним ссорятся и спорят из-за того, что он почти не питается. Она привозит ему продукты, а в следующий визит обнаруживает, что часть из них совсем не тронута.
– Приехала! – не веря своим глазам, гладил меня счастливый дедушка своей старенькой шершавой ладошкой.
– Да, приехала. – Сказала я, чувствуя внутри себя странную мне неловкость, будто разговаривала не со своим любимым дедушкой, а с незнакомым мне человеком.
Дедушка отошел на шаг назад, чтобы смерить меня своим помутневшим взглядом. Он был в теплой незнакомой мне фланелевой рубашке, скорее всего мама купила ему взамен его старых. Но на голове у него была все та же выцветшая старая фуражечка, что была всегда на его голове, когда он выходил из дома. То было своего рода деревенское негласное правило. Один из котов спрыгнул к его ногам и потерся о дедушку, призывая снова его погладить.
– Васька, епаймать! – с фальшивой строгостью легонько толкнул кота ногой дедушка.
– Ты как? – через ком в горле, но с наигранной бодростью спросила я у него.
Мы сели на скамейку, а мне сложно было сдержать слезы и ком в горле при виде постаревшего дедушки.
Я безгранично рада видеть его, хочу заобнимать его, затискать, но видя его таким щупленьким мне страшно, что я могу его сломать. Остается только сидеть и гладить его уже не крепкую спину.
– Как-как… – проскрипел дедушка с широкой улыбкой