ты несёшь? Посмотри на себя, кем ты стала и чего добиваешься? – закричал он, – Тебе нравится унижать меня? Тебе нравится думать, что ты лучше, чем кажешься?
– Успокойся! Ты можешь напугать Еву, – ровным голосом ответила Зоя, собирая с пола цветы.
– Я не могу успокоиться, когда дело касается нас двоих! И жить так я больше не могу! Ты постоянно меня изводишь, пытаешься руководить мной, и я это прекрасно осознаю и… почему-то поддаюсь твоим провокациям! Не знаю, как это работает, но… я… – задыхаясь, он замолчал, – Ладно, ни к чему это всё. Оставь всё, я сам уберу осколки.
Зоя довольно улыбнулась и, проходя мимо Никиты, слегка щёлкнула его по носу.
– Успокойся! У нас всё хорошо, а остальное плод твоей больной фантазии.
Никита проводил её пустым взглядом, и на автомате собрав осколки в ведро, поднялся в спальню. Зоя призывно лежала на кровати, раскинув руки в стороны. Он прошёл мимо и, войдя в ванную, закрыл за собой дверь. Руки его трясла мелкая дрожь, а коварный псориаз вновь напомнил о себе резко поменявшимся цветом кожи. Пожалуй, самым сложным для Никиты было разобраться самому в себе. Отношения с Зоей вышли на новый уровень, который был неподвластен для его понимания. Упрёки, претензии, перемешанные с дикой страстью и любовью, держали его в этом союзе будто на крючке. Он прощал ей любые промахи, при этом чувствуя себя бесконечно обманутым. Разорвать этот порочный круг было не в его силах, поэтому раз за разом Никита расплачивался за свою слабовольность новой порцией нервного стресса. Зоя умело манипулировала его чувствами, то приближая, то отдаляя от себя. Разрыв с ней был подобен смерти, но и такой сценарий жизни его уже не устраивал. После очередного скандала, он убеждал себя в неизбежности развода, но едва завидев её глаза, понимал, что не способен даже на этот шаг. Решив жить по накатанной, Никита довольствовался теми редкими днями, когда в семье царила идиллия, изредка прибегая к помощи медикаментов.
***
Зоя лежала на груди Клима и смотря в зеркальный потолок, любовалась своим отражением. Любовник лениво потягивал коктейль и, изредка косился на Зою.
– Что на этот раз ты сказала мужу? -спросил он, отставляя бокал в сторону.
– Ничего, -невинно ответила она, хлопая пушистыми ресницами.
– Хочешь сказать, что он ни о чем не догадывается?
– Какое мне дело о чём думает он, главное мне с тобой хорошо, а остальное не важно.
– Ты всегда так категорична в суждениях, что иногда даже я опасаюсь подвоха с твоей стороны, -заметил он, выпутываясь из одеяла.
Клим подошёл к окну и распахнув его настежь, чиркнул зажигалкой. Сладковатый дым потянулся в комнату, щекоча им ноздри. Громкий звонок на мобильный не оторвал Зою от созерцания собственного отражения.
– Тебе звонят, ответь!
– Это Никита, потом перезвоню.
– Тогда нам пора собираться, нужно освободить номер через полчаса.
Зоя нехотя встала и, грациозно подняла с пола изрядно помявшееся платье. Расчесав волосы, она окинула взглядом