у них друг от друга не было секретов. Какие тут секреты, когда уже целый год два провинциала, не то чтобы собравшиеся покорить столицу, но в надежде на другую, лучшую, яркую и суетную жизнь, съехались в однушку в Люберцах. Пусть совсем маленькое, пусть выходящее окнами на глухую стену огромного торгового центра, но первое в жизни «своё» жилье. В котором делать они могут всё, что сами захотят. Как говорила мама Димона о счастливом времени в шестидесятых, когда семья перебралась из полуподвальной коммуналки в свою первую отдельную хрущёвскую панельку – «Хоть голым по квартире ходи»! Никто им не указ. Это сегодня он один случайно – Наташка на родину подалась, подружек и родственников на свадьбу приглашать. А у него образовался свободный вечер, чтобы о жизни подумать.
«Нет, не скажу до загса. Пусть это ей будет сюрпризом. Отмучаюсь на свадьбе, вот тут и будет нам настоящий праздник – проводим гостей и пойдём в агентство выбирать путёвки. Море, солнце, и мы вдвоём!» – он ведь свою Наташку по-настоящему любит. В Москве таких не найдёшь – как раз из тех, которых, как в народе говорят, находят не в хороводе, а в огороде. Да и где эти огороды в столице? Вот и знакомятся люди в сети, в офисах или того хуже – на дискотеках. А они в очереди познакомились, когда временную прописку оформляли. Он сразу понял – вот такая ему и нужна, среди суетной столичной жизни поддержка и опора. Простая, надёжная, честная, на всю жизнь! Ну, залетело немного дури в голову с этой свадьбой, лимузином и голубями, но природная практичность и провинциальная душевная чистота всё равно своё возьмут.
Приятные мысли утянули тихо в сон, которому не могли помешать ни синтетические сполохи реклам соседнего торгового центра, ни винегрет звуков от роликов Tik-Tok и YouTube из-за стен соседних квартир. Последнее, на что они смотрели, снимая комнату, была звукоизоляция. А первое, конечно, цена.
Разбудило Димона среди жаркой июльской ночи деликатное прикосновение к ноге, торчащей из-под простыни. Кошки в доме не водилось, и осознав, что в комнате он не один, менеджер по рекламе и любящий жених подскочил на кровати.
В ногах у него сидел… Нет! Этого не может быть! В ногах у него сидел и грустно улыбался сам Александр Сергеевич, не по погоде одетый во фрак и цилиндр. Та самая крылатка была небрежно наброшена на спинку стула, на которой с вечера развалились ношенные домашние джинсы хозяина квартиры.
– Ну что, Дмитрий, – спросил с укоризной в голосе поэт, – и не стыдно Вам? Ну право слово, чем я лично перед Вами провинился? Ничем, кажется. Вы вот даже за «У лукоморья дуб зелёный» высший балл получили в детстве в лицее своём провинциальном. Я бы, честно говоря, вас за это поношение с репеллентом непременно на дуэль вызвал, но моё нынешнее бестелесное состояние, сами понимаете, мне этого сделать не позволяет. Сижу на Вашем ложе уже битый час и наблюдаю, как Вы спите сном праведника и совесть за то, что в корыстных целях воспользовались именем совершенно неповинного человека, Вас,