в Гифару и сколько с них за это берут.
Наконец, решившись, окликнула пожилого дядьку, едущего из города на пустой телеге:
– Дяденька, а сколько вход в ворота стоит?
– Смотря зачем пришла.
Ой!
– Это как?
– Тпрууу… – натянул мужик вожжи, заставляя притормозить гнедую кобылу. – Если торговать, али покупать, али на работу хочешь устроиться – то серебрушка. Ежели конный – верхом или на телеге – тоже всегда серебрушка. А кто идёт к лекарю или в храм – тогда половинка.
– Спасибо, дяденька!
Почесала нос. И как быть? Я хочу на работу, но не знаю, найду ли её тут. А в храм пойду точно. И денег у меня мало. Выходит, будет не таким уж лукавством заплатить половинку. Только у меня все монетки – целые. А ежели отдам целую, неужто мне стража что-то возвернёт? Это вряд ли. Значит, надо деньги разменять. А где?
Медленно двинулась вперёд, озираясь по сторонам. Пока шла, сунула руку за пазуху, запустила пальцы в свой мешочек, нащупала одну монету, вытянула и крепко зажала в кулаке. Вот так. Всё, что есть, никому не покажу!
Сперва я думала, что из моей затеи ничего не выйдет. А потом углядела, что чуть в стороне от дороги сгрудились телеги и полотняные палатки. Похоже, здесь останавливались те, кто не хотел платить за въезд в Гифару. Может, тут торгуют чем-нибудь дешёвым и даже мне нужным?
Рядов было всего два, и торговали тут в основном привезённым из деревни – мешками картошки, бочонками огурцов да квашеной капусты. А к чему мне капуста? Наконец я заметила прилавок с грубыми нитками и иголками. Вот это точно пригодится! Подошла и спросила цену, ткнув пальцем в средних размеров моток серых ниток, из которого торчала игла.
Продавец хитро прищурился:
– Этот – пять медяков.
Это много или мало, как узнать? Шесть медяков стоят две кружки пива в трактире или полтора стакана вина. А больше сравнить было и не с чем. Но, подумав, решила, что пока обойдусь – сейчас рваного на мне нет, есть только грязное да мокрое. Повернулась спиной…
– Четыре! – крикнул торговец.
А я уже решила не покупать. Да хоть три – переживу как-нибудь.
Закончилось тем, что за один медяк купила две лепёшки с овечьим сыром. Есть-то по-любому надо! А в городе, чай, дороже выйдет.
Отсчитала двадцать пять медяков, зажала в кулаке, остальное спрятала в карман. И поспешила к воротам – время уже за полдень, а я всё в чистом поле пугалом торчу!
– Куда идёшь?
– В храм.
– Откуда сама?
Похоже, пожилому усатому стражнику было скучно.
– Из Гусиного Пня, тётка послала.
– Как тётку зовут?
– Марфёна…
– Ну ладно, давай полсеребрушки и проходи.
Высыпала на широкую доску зажатую в кулаке мелочь. Одна монетка чуть не укатилась за край, но дядька ловким щелчком отправил её к остальным.
Я заторопилась прочь. Надо бы спросить, где храм, но если я – местная, так сама знать должна. Отойду подальше, тогда уж стану вопросы задавать.
Дома были похожи