много, чтобы ею удобрять унитаз.
Что-то меняется, на самом деле, в окружающем нас мире, то есть – на корабле, но вот что, я не понимаю. Нет у меня таких знаний, а что там в нейронных связях Мозга творится, только инженер понять сможет, но нет у нас инженера, просто нет, и все. Остается надеяться на то, что хотя бы систему жизнеобеспечения он поддержать в состоянии. Кстати, на занятии нам дают самый минимум, вбивая его насмерть, а вот в книгах библиотечного терминала я обнаруживаю возможность управления кораблем. Ну, минимального управления, разумеется, но хоть что-то… Надо разобраться, как лишить Мозг возможности наказывать такими способами, и тогда можно будет выдохнуть. Если это, конечно, вообще возможно.
Выплывая из фантазий, я встаю из-за стола, двинувшись в сторону библиотеки. Ко мне сразу же присоединяется Лика. Вот что странно – я не вижу этого липкого, Валеру. Нет его на обычном месте, не раздевает он меня взглядом, отчего я, похоже, и задумываюсь так глубоко. Так сказать, в тишине и покое…
Мы проходим недалеко, библиотека – следующий поворот от столовой. Дверной проем, как всегда, расцвечен синими огоньками, что, конечно, красиво, но должно что-то значить. Вот только что именно это значит, мне понять сложно. Надо будет поискать, кстати, в литературе. Потом и поищу, а сейчас мне пора усесться к терминалу, выглядящему как капсула, и запросить материалы по специальности.
Мне нужно быть осторожной, ведь то, что я изучаю, тоже контролируется Мозгом. Но в этот раз я опрашиваю пилотские функции и доступы в случае экстренных ситуаций, а это напрямую относится к специальности. Мне выдаются на экран списки функций конкретно пилота и какой-то вспомогательный список, который я вижу впервые в жизни. Конечно же, я тыкаю на него и замираю в шоке.
Из рубки я могу скомандовать гибернацию всех, кроме пилота. Для этого нужно основание, но есть и безусловное выполнение – когда управление переходит к пилоту. То есть в экстренных случаях… А можно ли создать экстренный случай? Я запрашиваю список и понимаю, что все уже придумано до нас, – ответ отрицательный. Очень жаль, но я список все равно изучу, кто знает…
Пилотские функции интересные, потому что предполагают полностью ручное управление и правила навигации в червоточине. Вот этот факт заставляет меня некультурно открыть рот – оказывается, люди умеют пользоваться червоточинами, а мы и не знали. Что самое интересно, «Ковчег» проходит по границе черных дыр, но даже и не пытается в них нырнуть, а почему? Должна быть причина именно такого поведения корабля, и я обязательно найду эту причину!
***
Сказать оказывается проще, чем сделать, потому что видимых причин нет. Или Мозг получил такую программу, или наш корабль для этого не предназначен. Может ли он быть не предназначен? Наверное, да, потому что всего я не знаю. Рано или поздно узнаю, конечно, а сейчас я решаю итоговый тест, жутко боясь «награды» за ошибку. Уже позади промежуточные тесты и даже практика виртуального