уважение сменялось досадой, ведь с таким человеком выгоднее играть на одном поле. Когда Ирма была жива, Армадон через нее пытался продавить свои интересы, теперь же приходилось иметь дела с зятем напрямую. И Гамилькар в сотый раз похвалил себя за то, что избавился от жены.
Ее смерть выглядела естественной: у женщины обнаружилась неоперабельная меланома с метастазами по всему организму. Внутреннее кровотечение, два дня в реанимации – и прощай, лицемерная Ирма.
Армадон рыдал над телом дочери, как ребенок, но уже через два часа, когда ее предали огню, проговорил: «Ваалу – ваалово» – и вел себя как ни в чем не бывало. Прошло девять дней, но он о ней не вспомнил ни разу.
Официально главой рода считался Гелибаал Филин, но старику почти девяносто, он частично потерял разум, потому на семейном совете решили, что главным будет Армадон. Ему было плевать на общественное мнение, и встрепанный, седой, этот мощный мужчина, которому через пять лет семьдесят, больше напоминал главаря банды, чем аристо. Крупная золотая серьга в правом ухе блестела бриллиантовой крошкой.
Встреча проходила в комнате без окон, где, как уверял хозяин, глушатся сигналы. Голос Ваала подсказал, что разговор записывается, потому Гамилькар подбирал слова осторожно. Неизвестно, что будет завтра, партнер может стать злейшим врагом, но если обкатка новой способности, дарованной Ваалом, пройдет успешно, он обретет преданного последователя.
– Ты обещал погромы, – прищурившись, говорит Гамилькар. – Но что я вижу? Плебеи расходятся по домам.
Армадон пожимает плечами:
– Меня переиграли. Я не рассчитывал, что кто-то в силе перехватить эстафету. – Он усмехается, глаза его горят. – И это красиво!
Гамилькар тоже растягивает губы в подобии улыбки.
– Ты слышал, что говорит Тальпаллис, за которого они митинговали? Подумай, что будет, если он сдержит обещания.
Собеседник запрокидывает голову и совершенно искренне хохочет. Отсмеявшись, говорит с нотками снисхождения:
– Гамилькар, я заметил, что ты тяжело переживаешь смерть Ирмы, ты очень изменился с тех пор, глаза нездорово блестят. Отпусти ситуацию! Что ты как маленький. Нас переиграли, бывает. Переиграли так красиво, что впору бы поучиться. Что до обещаний этого… Он первый, что ли? Его хорошо подготовили, Гисконы молодцы! Планировать стали сразу после смерти Белого Судьи, предвидели беспорядки и дали плебеям то, что они хотят. Это ж цепной пес, будет на публику работать, для того его и раскручивали.
Гамилькар зажмуривается и сжимает челюсти. Если бы они знали то, что знает он! Знает, но не может сказать, потому что его доводы похожи на бред безумного. Голос Ваала шелестит, что не стоит срываться, всему свое время. Филин пригодится, когда Враг начнет выполнять обещания, а запись этого разговора докажет, что Армадон внял железным аргументам, а не действует по принуждению.
– Гисконы знают, где чья территория, и на мою не сунутся.
Вот оно, время для железных аргументов! Начинает Гамилькар издалека:
– Знают. Но, если ты еще не заметил, начался передел. У Гисконов полыхают вышки на