в сердцах выдал я, наблюдая околицу довольно большого села Глуховка в лучах клонящегося к закату солнца.
– Так, может, всё же брёл, куда глаза глядят? – предположил Илья.
– Скорее всего, так и было. И сдаётся мне, что мы это место не найдём. М-да. Жаль. Ладно, не всё коту масленица, поехали ко второму. Вдруг хоть там повезёт, – подытожил я.
– Там-то точно должны найти, потому как приметный камень имеется. Только место то дурное, и лучше бы людям не знать, что мы туда сунемся, не то пересуды пойдут, а тебе ведь этого не надо, – посчитал своим долгом напомнить Илья.
– Не дурак, помню. Илюха, вишь, малец гусей пасёт? Узнай у него, есть ли короткий путь на постоялый двор. Как-то неохота по дороге круги нарезать.
Молочный брат молча кивнул и дал шпоры лошади. Приближаться к селу желания никакого. Оно ведь неприлично заехать в чужие владения и не засвидетельствовать хозяину своё почтение, а время терять не хотелось.
Короткий путь имелся, причём заблудиться попросту нереально. Тропа поначалу вилась между деревьями и подлеском, затем ныряла в глубокий и протяжённый овраг. Именно огибая его, дорога и делала большой крюк. Выбравшись с другой стороны, мы оказались на очередном выпасе, сквозь который в вечерних сумерках практически как струна тянулась серая лента тропы. Ею пользовались для того, чтобы бегать или кататься верхом на почтовую станцию для отправки и получения писем и газет.
Дело к вечеру, а потому мы скакали быстрой рысью. Трофейные лошади оказались превосходными, с узорами высокого ранга, а потому без труда выдерживали скорость порядка пятидесяти вёрст в час.
Почувствовав что-то очень знакомое, но мимолётное, я потянул поводья, заставляя свою лошадь остановиться. Та недовольно захрипела, но послушно начала сбавлять ход, и нас догнал шлейф пыли. Мой живой транспорт заплясал на тропе, силясь понять, какого, собственно, понадобилось всаднику. А я с любопытством смотрел на тропу в обратном направлении.
Проскакавший чуть дальше Илья также остановил лошадь, но в отличие от меня тут же соскользнул на землю, уже выхватывая из-за спины ружьё и высматривая возможную опасность. Боец в седле из него посредственный, зато когда ноги не в стременах, а на твёрдой земле, может сильно удивить.
К слову, он единственный, кого я натаскал ещё и на приёмы из нижнего брейка. Причём получалось у него на уровне со мной, и это с моим-то режимом аватара. Когда же он обзавёлся ещё и узором «Ловкости», то и вовсе превратился в по-настоящему опасного противника. Во всяком случае, потеряв преимущество в неизвестных моему молочному брату приёмах, я с завидной регулярностью стал проигрывать ему рукопашные схватки.
– Что случилось, Шелест? – не обнаружив противника, не удержался от выкрика Илья.
– Всё нормально, – успокоил я его.
Эдак легонько дал шпоры лошади, посылая её шагом обратно по тропе. Проехал с сотню шагов и остановился, удовлетворённо выдохнув. Не знаю, что потянуло Алексашку идти этим путём, далеко в стороне