мирного населения. В разгаре паники некоторые находчивые женщины умудрились организовать перепуганных матерей с детьми, и укрыть их в подвалах. Такой героический поступок спас жизнь почти всему подрастающему поколению этого городка.
Как ни странно, налетчики не лазили намеренно по домам, грабя и насилуя всех, кого найдут. Словно ими двигала иная конкретная цель, и она, как все заметили, находилась за стенами замка.
Для неподготовленного города под названием Скиммер, прежде жившего в мире и благодати, сражение с чужеземцами больше походило на забой скота. Не щадили никого и ничего, даже скромные постройки, облекая их в пламя.
«Зажравшийся», как многие считали, лорд Гамбелл трусливо сбежал, оставив врагу весь замок с имуществом и незащищенный напуганный народ.
Кажется, северяне все же нашли то, зачем явились, потому что покинули город так же резко, как и вторглись в него, оставив за собой лишь оборванное молчание мертвецов на фоне потрескивающих балок.
– Шейме… Мой маленький Шейме!– женщина целовала сына в мокрый лоб с прилипшими от крови волосами. – Святой Анзаи, сын истинных богов, верни мне моего мальчика…
– Довольно, Герта!
К ней подошел коренастый, но невысокий мужчина с седой бородой и короткими сероватыми волосами. На нем тоже были доспехи, и заметно, что ковал их не местный мастер. Такие латы выдавали лишь на службе у господина, их украшали гербом Скиммера, на котором изображался заключенный в круг стриж со стрелой в клюве. Этот герб родился еще в Эпоху Богов, когда город лишь начинал формироваться. Стриж означал память о настоящих богах, которым люди поклонялись издревле, еще до появления Первомагов в Эрваде. А именно – память о весенней богине Ланди, олицетворявшей жизнь и процветание. Стрела в клюве – ничто иное, как символ проворности и охоты. Круг – это печать бесконечности, как призыв к вечному существованию.
Скорее всего мужчина имел воинское звание при лорде, однако глубокие морщины на серой коже, покрытой бурыми пятнами, и уставшие белесые глаза говорили о том, что служба бойца была окончена много-много лет назад.
– От слез мертвец не встанет, – его голос зазвучал чуть ласковее.
Женщина подняла пропитанный адской болью взгляд, все еще кривясь в гримасе скорби. Тогда мужчина положил ей на плечи руки, как бы желая, чтобы та почувствовала его поддержку и присутствие. Наверняка для нее это было сейчас очень важно.
– Герта… Твой парень вырос. Он погиб, защищая тебя и свой город, как настоящий мужчина. Это повод для гордости, а не для слез. Отпусти, мы все рано или поздно умрем и все обязательно встретимся. Помни, святой Анзаи говорил о бессмертии души. Мы можем не видеть ее, но она есть и продолжает существование в небесном царстве богов.
Герта с горестью замотала головой, опуская взгляд. Она шмыгнула носом и впервые за этот час, проведенный над сыном, осмотрелась. Люди с мрачными лицами стаскивали тела для похорон. Кто-то пытался подколотить свой разрушенный дом, невольно ставший частью руины.
– За