несколько дней я снова стояла перед Холлс в её кабинете.
– Ты готова? – Она была взволнована.
Накануне вечером она оповестила меня о том, что я должна попрощаться с близкими, на случай, если сегодня мне всё же удастся пройти последние этапы собеседования. Слёзы в маминых глазах, её нежные слова гордости и спешные крайние наставления, кажется, запомнились мне навсегда. Папа, крайне недовольный моим оптимизмом, крепко обнимал меня на прощание. Глубокая любовь выражалась в его молчаливом взгляде, которым он провожал меня.
Во мне боролись панический страх и жажда риска.
– Да, – стараясь выглядеть уверенно, ответила я.
– Если ты пройдёшь, я стану одной из десяти руководителей, сотрудники которых попадут в проект. Пожалуйста, сделай всё, чтобы стать лучшей. – Она протянула мне папку с документами и результатами анализов. – Тебя уже ждёт водитель у главного входа.
Холлс была так увлечена мыслями о своём превосходстве и, видимо, вознаграждении, которое она получит, если я пройду собеседование, что от её обычной злобы и надменности не было и следа. Будь она такой учтивой всегда, я бы никогда не смогла овладеть своими эмоциями в таком совершенстве. Только сейчас я осознала, что её строгость и резкость помогли мне научиться не принимать адресованные мне оскорбления на личный счёт, а советы и угрозы пропускать сквозь пальцы, читая их предназначение меж строк.
Попрощавшись, я вышла из кабинета.
Как я поняла, отбор будет проводиться в административном блоке, куда обычно вход строго настрого запрещён. Пугала ли меня серьёзность, с которой организаторы подходили к обычному собеседованию? Несомненно…
Громоздкий мужчина в форме служителя правопорядка встретил меня у выхода. Около тридцати минут мы были в дороге, а после свернули к большому административному зданию в центре города. Мы заехали на подземную парковку и, спустившись вниз ещё на четыре этажа, остановились у металлических дверей, напоминающих вход в бункер.
– Как всё серьёзно! – попробовала я пошутить, когда водитель жестом указал мне, что уже можно выходить.
Меня поприветствовал вышедший из бункера военный, и приказал следовать за ним. Крепко сжимая папку документов, я зашла внутрь и увидела обычное офисное пространство. Я разочаровано хмыкнула, так как всё это время была готова к чему-то необычно-секретному, а по итогу…
Меня попросили пройти через прозрачный металлоискатель, рядом с которым был стол, заваленный ручками, телефонами, губными помадами и другими предметами, которые, видимо, пытались пронести сюда участницы. У меня же с собой ничего не было.
Следуя за сопровождающим, я заметила странные устройства, создающие трехмерные проекции, прямо как в старых фильмах. Петляя по коридорам, я поняла, что вход в помещения был разрешен только после биометрической идентификации впереди идущего военного.
Меня провели в большой зал, который можно было принять за огромный амбар для беженцев с предметами первой