А потом уже становится слишком поздно.
– Нет, – инстинктивно я всё равно дёргаюсь, пытаюсь высвободиться, но куда там. На это не стоило и рассчитывать.
– Да, – его ладонь проникает под юбку моего короткого платья из парчи с поясом вокруг талии и прикасается ко мне прямо поверх нижнего белья. – Ты лжёшь сама себе, Моника. Несмотря ни на что, ты тоже возбудилась, – я слышу и чувствую, как Андерсон прижимается лицом к моим волосам, вдыхая их запах, плотнее вжимая меня в себя, и думаю о том, чтобы наплевать на гордость и просто попросить об ответной услуге, но неожиданно всё прекращается. Ткань возвращается на место, пальцы, больше так и не сдвинувшиеся с места, просто исчезают, а моему телу придают вертикальное положение.
Я поворачиваюсь лицом к Райану Андерсону. Он выглядит искусителем даже больше, чем когда-либо прежде. И я более чем понимаю, из-за чего в моей голове сформировалось именно такое мнение.
– Ты серьёзно?
– Мне пора на работу, Моника. А тебе надо подумать над тем, что самообман это даже хуже, чем ложь другим людям. Они могут и не узнать, что ты им соврала, но ты всегда будешь знать, когда не являешься честной сама с собой. Я позвоню через пару дней.
Глава 5
Отклонить. Отклонить. Отклонить. Сколько ещё раз я должна коснуться сенсорной кнопки на экране, чтобы человек понял, что я не желаю с ним говорить, и не только потому, что в этот же самый момент уже нахожусь на связи с отчим домом? Хорошо, ладно, пусть будет снова. Всё равно рано или поздно ему надоест. Или понадобится идти на встречу. Или настанут выходные, и всё внимание придётся сосредоточить на семье. Вывести детей куда-то за город или просто заняться совместным досугом, не предусматривающим работу за компьютером или нахождение в телефоне. Хотя о чём это я? Сегодня и так суббота. Тогда почему Райан Андерсон всё продолжает и продолжает мне звонить? Он что, отправил свою королеву во временную ссылку, откуда она не может знать, что тем временем происходит дома? Впрочем, неважно. Отклонить. Отклонить. Отклонить.
– Моника, мы тут с твоим отцом подумали, что ты могла бы приехать в гости. Мы давно тебя не видели.
– Мама, я была у вас в начале мая. Прошло всего лишь два месяца.
– Тогда когда? Может быть, на твой День рождения? Что скажешь?
– Однозначно нет. Что я буду там делать? – да я просто стухну от тоски. В четырёх стенах наедине со своими родителями, когда они несколько дней будут являться моим единственным кругом общения. Не контактировать же мне с немногочисленными бывшими одноклассниками, которые пожелали остаться жить в Сиэтле. – Лучше приезжайте вы ко мне. Я сверюсь со своим графиком и скажу, когда буду наиболее свободна. До Дня рождения или после.
– Ох, Моника, Моника…
– Что?
– Да ничего, просто мне кажется, что ты могла бы бросить свою работу и найти что-то более приземлённое и стабильное. У тебя ведь есть диплом. Вот почему ты не стала преподавать?
– Просто