так обязательно скажу.
Сеня отодвинул и поставил к стене разделявшую их тяжелую барочную раму – шутки в сторону, игра окончена.
– Вот и сказал. Теперь тебе решать.
Вернулись в дом посерьезневшие (Инна через силу, сколько ни пыталась себя заставить, не могла отнестись к Сениному предложению так, как оно того от нее требовало), почти протрезвевшие, отдалившиеся друг от друга, кажется, даже слегка испуганные. Чтобы справиться с неловкостью, Сеня разлил оставшееся вино и достал из рюкзака новую бутылку.
– Ну, за нас!
Инна чокнулась с ним, но тут же, чтобы он не принял это за обещание согласия, сказала:
– Только я замуж вовсе не собиралась. С чего это вдруг?
– Да ты что?! Ты что, не понимаешь, что потом будет поздно? Скоро наступят такие времена, что нам нужно быть вместе. Обязательно вместе, одна ты пропадешь. Ты уже и сейчас шагу без меня ступить не можешь – я имею в виду правильного шага, в нужном направлении.
Это ее так рассмешило, что она чуть не прыснула, едва сдержалась. Сеня, спотыкающийся на ровном месте Сеня, считал себя ее защитником! Он не раз говорил ей, что чем человек талантливее, чем он беззащитнее, а поскольку Инна рисует как никто… Но тут он ошибалсяя – она отлично знала, что стоит на ногах гораздо тверже него. И в практической жизни разбирается гораздо лучше.
– Понимаешь ли, Сеня…
Когда она называла его по имени, это всегда звучало иронически и не сулило ему ничего хорошего, поэтому он поспешно ее прервал:
– Погоди, погоди, я еще не все сказал. Я не сказал самого главного. Я же все продумал!
Оказывается, у него был готов подробный план их совместной жизни: она будет заниматься только живописью, а он станет работать, чтобы она ни в чем не нуждалась, одновременно будет писать искусствоведческие статьи, пока до людей не дойдет ее гениальность…
– Понимаешь ли, Сеня…
Нет, это еще не все! Еще не все! В его планы входило открытие галереи, приглашение важных людей, от которых зависит успех, знакомство с журналистами, у него уже есть связи в этой среде…
– Понимаешь ли, все это прекрасно, но ты не учел одной-единственной небольшой вещи, – она испытывала удовольствие от того, что будущее, которым Сеня всегда козырял, сейчас зависело от нее, – чтобы выйти за тебя замуж, я должна тебя любить.
Он поглядел на нее так, точно впервые увидел:
– А ты… Разве нет?
Инна пожала плечами.
– Извини.
– Да нет же! – Сеня заговорил быстрее, спеша засыпать словами разверзающийся провал очевидности. – У меня же нет никого ближе тебя, а у тебя ближе меня! Ты просто так привыкла ко мне, что сама не замечаешь… Ты думаешь, что любовь – это что-то такое особенное, что-то необыкновенное, а это…
– Извини…
Безупречно продуманный план рушился на глазах – и из-за чего?! Из-за такой банальности! Сеня налил стакан до краев и одним махом выпил.
– Нет, ты просто сама еще не осознала. Тебе нужно подумать.