он там уже года три занимается. В свое время не пошел в спортклуб, где девушки бывают, потому что стеснялся своей хилости. А когда накачал мускулатуру, уже не захотел менять зал – привык.
Тут я должна сказать, что Анютин старшенький смотрится воплощенной мечтой девчонок и скульпторов. Парень сложен как Аполлон, и в то, что он когда-то был хиляком, поверить трудно.
– Саша! – тут же гаркнула бесцеремонная Ирка, неприлично охочая до халявного мужского стриптиза. – Покажи тетям, как ты накачался в спортклубе!
– Его сейчас нет, – сказала Анка и вздохнула. – Сашка, пока Дима в больнице, и дома почти не бывает, и в институте не показывается. Он сейчас фактически один отцовской фирмой рулит. Кто-то же должен делами заниматься!
Мы с Иркой недоуменно переглянулись. Нам-то казалось, что в этой ситуации Дмитрия должна была заменить сама Анка. Ирка, вон, в своей фирме наравне с Моржиком пашет, да и я работаю ничуть не меньше Коляна. Однако Анюта идеи феминизма никогда не разделяла, и то, что старший сын самоотверженно подставил свое едва накачанное мускулистое плечо под пошатнувшийся папин бизнес, не казалось ей проявлением героизма.
– Ничего, Сашка не маленький уже, почти восемнадцать лет! – сказала она. – И, кстати, в делах фирмы разбирается не хуже папы. Дима ведь давно решил, что Сашка станет его полноправным компаньонам, как только ему стукнет восемнадцать. День рождения у Сашки в январе, так что он всего на три месяца раньше ожидаемого в бизнес вошел.
Я кивнула. Анка уже рассказывала юмористическую историю о том, как ее Дмитрий пять лет назад основал фирму «Торопов и Сыновья». Анюта тогда как раз ждала второго ребенка, и врачи уверили ее, что будет мальчик. Дима на радостях даже написал какой-то особый устав, согласно которому каждый из сыновей по достижении восемнадцати лет имел бы право на свою долю в бизнесе. Увы, в назначенный срок выяснилось, что за характерный признак мужского пола близорукие доктора на УЗИ упорно принимали петельку пуповины. У Анюты родилась дочка, но Дима не пожелал изменить название семейной фирмына «Торопов и Дети» или «Торопов и Потомки». Впрочем, Анка, смеясь, говорила, что тема множественности наследных сыновей не будет закрыта до тех пор, пока они с Димой не выйдут из детородного возраста окончательно и бесповоротно.
Поскольку речь зашла о детях, я продолжила разговор сенсационным для Анки сообщением о том, что у покойной Маши Петропавловской остался ребенок. Анюта ничего о малыше не знала и очень взволновалась.
– Как же так?! Ребенок! У Машки родился ребенок, а она мне ни слова не сказала! Почему? – запричитала она.
– Может, стеснялась, что родила без мужа? – предположила Ирка. – По нынешним временам это почти нормально, но рядом с тобой, такой семейно-благополучной, Маша могла чувствовать себя неудачницей.
– Точно, она говорила, что мы с ней слишком разные, чтобы продолжать дружить, – огорченно припомнила Анюта. – А сколько сейчас Машиному малышу?
– Около шести месяцев, – сказала я. – Он родился в конце апреля.
– Значит,