нас, пожалуйста! Со своим архивом поработаешь позже, – дама кивнула в сторону работающего компьютера.
Аркадий Валентинович нахмурился пуще. Слово «архив» неприятно резануло ему слух. Машинально он посмотрел на монитор и вздрогнул. Мысли заметались в его голове, как подпаленные кошки, но Аркадий Валентинович сумел не выдать своего волнения.
– Одну секундочку! – Извинившись перед гостем, хозяйка выплыла за порог, мягко толкая впереди себя супруга. Тому явно не хотелось уходить, он подмигнул Аркадию Валентиновичу и громко сказал:
– Каша, я тебя подожду, побеседуем! Нам ведь есть что вспомнить, не правда ли?
– Конечно, конечно!
Оставшись в одиночестве, Аркадий Валентинович торопливо вынул из кармана легкого льняного пиджака сотовый телефон, набрал номер и, не представившись, бросил в трубку тоном, не допускающим возражений:
– Быстро в машину и ко мне! Оба!
– Еще раз простите! – В кабинет, обаятельно улыбаясь, вернулась мадам. – Займемся нашими делами.
– Займемся, – согласился посетитель, против воли вновь покосившись на монитор.
Коротким столбиком на экране компьютера светился список из нескольких фамилий. В середине его значилось ФИО Аркадия Валентиновича.
– Извините, не подскажете, где здесь студия магии «Изида»? – спросила я старушку, торгующую семечками.
– Изыди? – на свой манер повторила бабуля. Не дожидаясь продолжения, она пересыпала в газетный кулечек семечки из стакана. – А рядом, через два дома по улице, дите, не боись, мимо не пройдешь, вывеска там торчит такая бельмастая…
– Какая вывеска? – Я машинально взяла протянутый кулечек и опустила в коричневый ковшик мозолистой ладони двухрублевую монетку. Вообще-то я ненавижу семечки, но надо же поддерживать отечественного предпринимателя!
– Бельмастая вывеска, говорю тебе, – повторила разговорчивая старушка. – С глазом таким подслеповатым, как у моего деда, прям, можно подумать, с него и рисовали!
Бабушка оказалась права, «бельмастую» вывеску салона «Изида» я и в самом деле не могла бы пропустить. Изображенное на ней стилизованное око с угадывающимся в зрачке силуэтом египетской пирамиды бесцеремонно пялилось на прохожих со стенда, вынесенного на самую середину тротуара. Дабы никто не умыкнул это бесценное произведение искусства, стенд за подставку приковали цепью к древней кованой решетке для чистки обуви: студия магии «Изида» помещалась в старинном купеческом особнячке, каких в центре Екатеринодара сохранилось немало.
Пока мы с бельмастым оком играли в гляделки, с обнесенного изящной кованой оградкой мраморного крыльца сошла дама в сногсшибательной кружевной шляпе. Я посторонилась, пропуская ее, заглянула под шляпу и увидела широко открытые глаза и беззвучно шевелящиеся губы. К волнующейся груди дама, явно находящаяся в потрясении, прижимала нежно-зеленый конверт.
Я проводила ее задумчивым взглядом и посмотрела на резную деревянную дверь салона. На ней, дубовой, потемневшей от времени, легкомысленно