вода пенилась, превращаясь в морские волны.
Влажный запах Ниагары, смешивался с городским смогом. Я жадно вдохнул воздух, стараясь подавить в себе оркестр эмоций… пока не учуял знакомый запах травки, которую он всегда курил.
– В чем проблема, Юджин? – он стоял передо мной, как всегда сунув одну руку в карман брюк, другой удерживая белый сверток. Весь такой деловой и заинтересованный, но это ложь. Его взгляд всегда был с насмешкой.
– Ты моя проблема.
– Я?
– Ты. – Я выпрямился, развернувшись к нему. – Всегда, ты.
Годвин сузил глаза, делая густую затяжку. Выплюнув жирное кольцо дыма, которое на мгновение зависло между нами, развеялось, превращаясь в ничто… как и дружба между нами.
– Объяснишь?
– С тобой тяжело. – Боги, так тяжело. Смотреть на него, помнить, что произошло, но при этом, изо всех сил делать вид, что все в порядке. Разве, это возможно? Как можно находиться в одном мире с заклятым противником? Я бессмертен, но ненависть к тому, кого я когда-то считал лучшим другом, причиняет мне невыносимую боль и страдания. – Я устал.
– Возьми отпуск. – Хмыкнул Годвин. Я вспыхнул, ощутив в груди прилив гнева. Помимо боли, ярость, усилила агонию под ребрами. – Покури травки.
– Вот об этом я и говорю! – воскликнул я, ткнув на него пальцем. – Ты все превращаешь в шутку! Ты когда-нибудь бываешь серьезным?
Годвин склонил голову набок и слегка улыбнулся. Его перламутровые глаза запылали ярче звезд.
– Юджин, – он выдохнул. – Мы друзья. Несмотря на все, мы еще…
– … не правда. – Я сжал кулаки. – Это в прошлом.
– В прошлом. – Годвин усмехнулся. – Ты нисколько не меняешься. Вечно строишь из себя праведника, в то время как мне достается роль заблудшей овцы. Еще не надоело? – он демонстративно затянулся, после чего выдохнул дым мне в лицо. Ублюдок. Знает, как я это ненавижу. Гнев окатил меня с ног до головы. Он растекался по венам, точно бензин, заряжая мои атрофированные конечности, но я приказал себе не двигаться. Порыв, ударить Годвина был катастрофически большим. Видит бог, как сильно я хотел его избить, но едва ли драка изменит прошлое. Оно уже случилось. Нельзя просто взять и вырезать это из памяти. – Я прав, Юджин?
Я заскрипел зубами, всматриваясь во флуоресцентное свечение глаз Годвина. Когда мы были смертными, я мог легко уловить его настроение по глазам, но сейчас, в этом чужом взгляде, не было ничего, кроме веселья. Мне кажется, что только я его ненавижу, а он же получает удовольствие от того, что я страдаю. Или мне это кажется? Притворяется?
– Ответь. Как долго я буду твоей проблемой?
– Чего ты хочешь? – процедил я, жаждя почувствовать что-то еще кроме ненависти к Годвину. Например, желание простить его или вернуть утраченную дружбу, где мы могли доверять друг другу.
– Чтобы ты перестал вести себя, как говнюк и сделал то, в чем нуждаешься. – Он схватил меня за лацкан пиджака. – Или ты слишком слаб для этого? А, Юджин? Давай докажи, что моя рожа заслуживает ударов.
– Пошел