демонические воины расступились, позволив Обвинителю схлестнуться с одним из них.
У этого высокого служителя был кистень с шипастым билом, размером чуть меньше кулака, и средний щит, покрытый такими же чешуями, как доспех.
Воин замахнулся, глядя на приближающегося противника смеющимися красными глазами. Он ударил, когда тот был достаточно близко, но Лахрадж быстро увернулся и сразу же подскочил с боку, норовя ударить слугу Аганна лезвием в щель под шлемом. Служителю пришлось вместо очередного замаха выставить щит. Не достигнув цели, опасный шип ударился о его поверхность.
С усилием отпихнув от себя напористого красновласого демона, боец в темных доспехах завертел кистенью. Теперь наступал он. Он собирался проломить рогатую голову этому выскочке, который, получив силу от господина, вместо благодарности слишком уж возгордился.
Обвинитель подскочил рискованно близко. Смерть выдохнула ему в лицо, когда било пронеслось на ничтожном расстоянии от виска. Глухое рычание клокотало у красноволосого внутри – ему хотелось вцепиться во врага немедленно. Но приходилось обрести власть над опаляющей яростью.
– Ближе! – нетерпеливо рявкнул служитель в темных доспехах, не прекращая крушащие взмахи. Ему казалось, он загоняет слепого выскочку. Ему казалось, словно еще вот-вот, и шипы его оружия вопьются в изуродованную голову непокорного. И каков же был его восторг, когда било, наконец, все же встряло в плоть врага!
Лахрадж швырнул себя ему навстречу намеренно. Безумно, словно страх и инстинкт самосохранения были впредь ему не присущи. Удар пришелся не в голову, а в нижнюю часть лопатки, почти под плечом. Ломящая боль разразилась по телу и спицей вонзилась в мозг. Но мужчина лишь обнажил клыки в животном исступлении.
Аганна это восхитило. Он затаил дыхание, когда Обвинитель моментально намотал на руку с лезвием цепь от кистени, шипы которого застряли в костях и мясе.
Затем Обвинитель грубо дернул цепь на себя. Все происходило так быстро, что воин в темных доспехах не успел среагировать, а потому поддался. Все, что он успел – это выставить щит. Но это не сильно помогло. Красноволосый провернулся и, не отпуская цепи, оказался вплотную со служителем с противоположной от щита стороны. Полумесяц лезвия, идущий из запястья, с хрустом втянулся обратно и вышел из низа ладони прямой пикой. Как раз в тот момент, когда ладонь уже неслась навстречу открытой шее. Наконечник лезвия вошел точно в узкую щель, где сплошной шлем сочленялся с чешуями воротника.
В последний момент темный воин отпустил рукоять оружия, еще надеясь отбить атаку слепого наглеца, но было уже слишком поздно. Он не сразу осознал, что острый отросток из руки противника входит глубже под челюсть, в голову. Пылающие зеленым огнем глазницы стали последним, что запечатлел его умирающий разум.
– Ты не прекращаешь меня удивлять, Лахрадж! – звучно захлопал Аганн. – Насытился ли ты этим бо… – Он не договорил, осекшись. Красноволосый демон, в крови и грязных лохмотьях, не просто возвышался над телом убитого воина,