выпуклым рядом. Каждый зуб был изготовлен и прикреплен к маске отдельно, что придавало смеющейся пасти анатомической реалистичности.
Наконец, Аррэя перевернула маску внутренней стороной и отворила крохотный отсек, расположенный на лбу между глазными вырезами. Именно туда она и засыпала состриженные волосы Таласса. Затем, закрыв отсек, эльфийка отложила артефакт на стол и устало присела на край кровати.
– Вы все сделали правильно, – Ксериан прекрасно видел, как чувство вины медленно поглощает ее. Каждый раз, надевая эту маску, Аррэя терзается, мысли сражаются в ней, подобно двум армиям. Одна армия несет знамя под названием «Обман», а вторая – «Защита». Кому хочется лгать перед всем королевством? Лгать дерзко и бесстыдно. Лгать так, чтобы верить в собственную ложь.
И прежде ей приходилось лгать. Приходилось выкручиваться и извиваться так, как не все змеи умеют. Профессия требовала непростого таланта и навыков, однако пригождались они от случая к случаю. Гораздо сложнее заливать обманом головы тех, кто смотрит на тебя, как на последнюю надежду. Они беззащитны и доверчивы лишь потому, что полны любви. Любви к тому, кто в забвении своем так далек от их забот. Он нужен им сейчас. Но его нет. Иллюзия – все, что остается.
Они полны любви к нему, а потому полны любви и к ней, выдающей себя за него…
«Как утята, потерявшие мать, – думала иногда Аррэя. – Они будут следовать за кошкой, греющей их, всерьез считая ее своим родителем. Они за нее и сразятся, и умрут».
– Увы, иного выбора у нас нет, – приближенный правителя открыл окно и раскурил трубку. – Сложно поддерживать культ личности без той самой личности.
– Я все прекрасно понимаю, мастер Ксериан, – эльфийка мигом задушила эмоции. Она встала и начала снимать с себя тяжелые доспехи.
– Признаться, мне трудно выразить благодарность за ваш труд, ведь слова – недостойная награда за каменное терпение. Еще более недостойная награда за уникальную находчивость. Я бы даже назвал вашу идею с маской гениальной, миледи, – он выпустил облако дыма, и ветер тут же разнес его над крышами домов.
– В моей идее нет ничего гениального, – хмыкнула на это Аррэя. Оставшись в черной рубашке, туго прижатой к талии корсетом, и в облегающих черных штанах, она аккуратно складывала одеяние Предводителя. Женщина собиралась отнести его в королевскую оружейную комнату. Однако, сперва предстояло достать юбку, спрятанную здесь же, в покоях, ведь в замке привыкли видеть ее только в строгих платьях.
– Я бы не подумал о Нота-Хоспес. И, тем более, не рискнул бы выкрасть его. Это казалось сказочной задумкой, – Ксериан смотрел на город, облокотившись об оконную раму. Солнце затянуло сереющими тучами, вот-вот рискующими заплакать.
Окончательно преобразившись в прежнюю педантичную и надменную Аррэю с тугим пучком на затылке, эльфийка тоже подошла к окну.
– Уместно применять имеющиеся знания – это не проявление гениальности, это обязанность каждой образованной персоны. Так я считаю.