Предводитель половцев пал в битве: его дружины и суздальцы уступили; Георгий не хотел ждать неверной победы. Он услышал, что Владимирко уже идет к Киеву, решась снова помогать Георгию, отступил и пошел навстречу Владимирку. Остановясь у Белгорода, Георгий требовал, чтобы жители отворили город. «Отворил ли ты Киев?» – отвечали белгородцы и не пустили его. Не теряя времени продолжал Георгий поход. Изяслав знал, что дав время Георгию соединиться с галицким князем, он утратит победу, и потому спешил догонять отступавших. Вячеслав советовал ему подождать. «Некогда!» – сказал Изяслав, собрал сколько мог войска и на Стугне встретился с Георгием. Дорогою получил он весть от сына своего: Мстислав вел многочисленное венгерское воинство и велел сказать отцу, что если надобно, то он поспешит к Киеву. «Мы идем уже на суд Божий, но вы всегда надобны», – отвечал ему Изяслав. Георгий хотел мириться, может быть, для того, чтобы выждать время, но Олеговичи не хотели и просили битвы. Пользуясь жесткой бурей, Георгий еще раз ушел от Изяслава, но, обойденный им, наконец должен был сражаться. Битва загорелась на берегах Рута (Ротока), близ Перепетова, и была кровопролитна и жестока. Сам Изяслав не жалел себя, бросался в пыл битвы, изломал копье, был ранен, повержен на поле и едва не изрублен собственными воинами. Так же сражался со стороны Георгия Владимир черниговский и пал в битве. Герой Андрей забывал опасность. Конь его, раненный копьем в ноздри, храпел и бесился, сбил с Андрея шлем и вышиб у него щит; Божию заступлению и молитве отца приписывали спасение юноши. Но мужество Андрея не спасло его дружин. Первые побежали половцы, за ними черниговцы и Олеговичи. Георгий спасся в Переяславль; все войско его было рассеяно.
Перепетовская битва решила судьбу Георгия. Святослав Олегович отступил от него и предложил киевскому и черниговскому князьям мир, если согласятся разделить Черниговский удел, как был он разделен при Святополке. Князь черниговский согласился, а киевские дружины осадили Переяславль. Еще Георгий ждал пособия Владимирова, но услышав, что Владимирко возвратился в Галич с пути, он принужден был мириться. Ему охотно уступали Переяславль: «Посади в нем любого из сыновей, но только сам иди в Суздаль, ибо мы знаем тебя и не можем быть с тобою соседями», – все говорили ему. Глеб сделался князем переяславским. Андрей умолял отца прекратить междоусобия и с досадою удалился в Суздаль, видя, что отец его еще медлит, живет то в Переяславле, то в Городце, когда все уже отреклись от него.
Владимирко не напрасно оборотился в Галич. Он обошел войско венгерское, которое вел в Киев сын Изяслава, ночью напал на него и разбил совершенно. Мстислав Изяславич едва спасся сам. Георгий думал, что опять настает время успехов: он ошибся. Деятельный Изяслав потребовал от него немедленного исполнения условий и, видя новую медленность, призвал всех князей наказать клятвопреступника. Черниговские, смоленские, киевские дружины окружили Георгия: он принужден был даже уступить Переяславль, оставил Глеба