поселка, без разрешения посещения районного центра, да суровое предписание обязательной, ежемесячной отметки в сельсовете сковали лихого казака по рукам и ногам. Единственной отрадой да отдушиной свободомыслия стала тайга, где Егор мог ходить и жить без надзора суровых прокураторов.
Поселили Егора в маленькой, ветхой, заброшенной, насквозь простреленной ветрами и дождем избенке поздней осенью. Наскоро справившись с условиями быта, трудолюбивый казак как-то пережил многоснежную, морозную зиму, чем немало удивил комиссаров: «Смотри же, не замерз!..» А весной стал поднимать свое ущербное, жалкое хозяйство.
Местные жители встретили ссыльного казака настороженно. Не сразу доверяют люди тайги новичкам, присматриваются, кто он и что. Если лодырь да тунеядец, нечего помогать, сам помрет. А ну как трудолюбивый, можно и дружбу завязать.
Егор оказался из тружеников, от зари до зари топор из рук не выпускал. Первым делом, как отеплило, у своей избушки крышу перекрыл, нижние, сгнившие венцы заменил, полы постелил, забор поставил, на заработки пошел. По настоящим временам на сплаве леса хорошие деньги выручают мужики. А те, кто «в стакан не заглядывают», зиму живут безбедно.
Удивились Егору местные жители: год как сослан, а уже в жилище свое посуду приобрел, кровать поставил, лес на новый дом заготовил. А как сходил Егор зимой на соболевку, стали доверять и уважать славного воина, не по своей воле потерявшего малую родину.
Ко второй весне своей ссылки Егорка купил коня, начал дом строить. Заговорили люди о нем:
– Смотри-ка, каков мужик: под ногами земля горит! Вторую зиму пережил, а уже хозяйством обзавелся, все в руках ладится! Не то что у нашего пролетария Ваньки Петрова, корова всю зиму простояла под навесом, а к весне снегом задавило, крыша упала… дык, ишо куры через стену в дом ходят… эхма, девку бы каку Егорке сыскать… такой парень пропадает!
Не пропал Егорка без семьи. Приглянулась парню соседская девчонка Наташка Карабаева. Стал Егорка скромно честь даме оказывать: улыбнется, слово ласковое скажет, шутку-другую, или цветочек подарит. Раз внимание уделил, другой, третий. У Наташки сердечко дрогнуло, влюбилась, бедная, первый раз. Как увидит Егорку, дыхания не хватает. Понял красивый казак-молодец, что добился своего, – жить без любви нельзя! – с первыми зазимками пошел с Гришкой Соболевым к Никите Карабаеву свататься. Недолго старовер упрямился. Однако для солидности выдержал паузу, налил гостям по ядреной кружке хмельной браги, суровым взглядом дал понять окружающим, кто здесь хозяин, и наконец-то рявкнул медведем, тряхнул бородой:
– А ну-ка, поди сюда, девка на выданье!
Наталья ни жива ни мертва – сердечко бьется синичкой в сенях, а ну, как тятя откажет? – подошла, встала рядом, опустила в пол глаза, едва не упала на руки матери, как выслушала свою судьбу:
– Скоко тебе, девонька, стукнуло? Ага, оно и верно. Так вот, мила моя, отдаю тебя я замуж за Егорку. И не смей мне перечить! – с этим словом Никита стукнул кулаком по столу. – Человек он, видно, хороший, не грех породниться!