кресты с тремя перекладинами, так называемые Патриаршьи. Вдоль борта «Мерседеса» по верху дверей с каждой стороны была наклеена золотая полоса, на которой черными буками было написано «Скорая Православная Помощь». Сразу было видно, что «Мерседес» принадлежал солидной организации. На крышке багажника были прикреплены – какие на магните, какие на винтах – несколько антенн, очевидно для оперативной связи экипажа «Мерседеса» с акционерами. Резина «Мерседеса» была разноширокая с дисками Борбет. За стоимость только резины и дисков от этого автомобиля всех обитателей теплотрассы можно было на год обеспечить хорошими продуктами.
«Мерседес» остановился рядом с толпой, окружившей Беляша. Открылась водительская дверь, из машины вышел водитель в синем клетчатом костюме-тройке и белой рубашке, обошел «Мерседес» сзади и открыл заднюю правую дверь. С заднего сиденья с огромным трудом, вывалив наружу сперва одну ногу, покряхтя, а затем вывалив другую, оперевшись на руку, поданную водителем, с огромнейшим трудом вылез Батюшка.
Не спеша обогнув машину, он внедрился в толпу, огляделся мутным глазом (второй был прикрыт) и громогласно произнес:
– СкОрую ПрОвОславную вызывали? (делая ударение на каждую букву О, которую ему приходилось произносить).
– Вызывали, батюшка, вызывали, – к попу выскочила Надя и затараторила: – Такого мужика загубили, а ведь я говорила, что надо пульс пощупать, а эти вот, – Надя показала пальцем на Тузика и Тихого, – щупать не дали, а это же неоказание первой медицинской помощи…
– Как звать тебя, дщерь моя? – перебил ее поп.
– Надя, а что? – Надя кокетливо улыбнулась.
– Варежку прикрой, вот что, – батюшка был серьезен. – Раз вызывали, говорите, что делать желаете – исповедь, причастие, соборование… а может отпеть надо. Случай серьезный?
– Да какой там отпеть, – вмешался Тузик – вот, видишь сам, плохо человеку, без сознания.
– Т-а-а-ак, – поп посмотрел на лежащее на земле тело Беляша, перевел взгляд на Тузика, икнул и спросил: – А тебя как величать, раб божий?
– Серега я, – был ответ, – но все меня по-простому кличут, Тузиком.
– Ну что ж, а я отец Афанасий, пойдем, Тузик, я тебе кое-чего покажу, – батюшка со вздохом приподнял рясу, чтоб не запылилась в дороге, и двинулся прямиком к кострищу – месту, где еще недавно Тузик и Беляш беззаботно завтракали.
Оглядевшись на месте, поп, разумеется, ее нашел. Бутылка Хеннеси, заботливо поставленная Беляшом на землю, была цела и невредима. Афанасий брезгливо, двумя пальцами одной руки взял бутылку. Другой рукой медленно, с опаской, открутил пробку и принюхался.
– Ну вот Тузик, вот и ответ на твой вопрос, – сказал Афанасий. – Пойло-то это, богомерзкое, товарища твоего и сгубило.
– Да? – Удивился Тузик. – Как же это так? Мы ведь с ним еще и не такую дрянь пили и ничего. Да и сегодня перед этим, успели по пузырю из пенсионного набора принять. А там, сам знаешь, что дают. Кони от этого дохнут. (Хотя-я-я… Тузик поглядел