его на палубу, она быстро и деловито осмотрела всего Руса и удовлетворенно сама себе кивнула – кроме раны на плече ничего больше серьезного не было – кишки целы, а мелкие порезы можно не считать.
Быстро, оторвав еще кусок тряпки и намочив ее в вине, промыла все его раны и царапины, смазала мазью мелкие ранки и царапины. Потом она еще раз старательно протерла рану винной тряпочкой, надавливая на нее, чтобы выходящая кровь вынесла из раны всю грязь, попавшую туда.
– Тебе повезло, – пробормотало Феодора. – Гота вон всего зашивают, – кивнула она в сторону египтянина.
Рус вдруг увидел иглу в ее руках. Причем специальную, с загнутым концом.
– А у тебя получится? – насторожился он.
Сам он пользоваться подобным инструментом еще не умел – не дошло обучение в городище. И побоялся, что и Феодора по малолетству тоже мало что разумеет, и пришьет ему кожу к мясу – вот будет мука!
– Я всю жизнь провела в цирке, – недовольно фыркнула девушка. – И о ранах знаю все – рваных и узких, глубоких, и не очень. Замри и заткнись!
И Рус повиновался, замерев и невольно уткнувшись в сторону гота. И там египтянин, низко склонившись, потихоньку надавливал пальцами. Гот же время от времени резко дергался, смачно ругавшись на свое языке. И Контар тут же убирал руки. Ждал, пока гот успокоится. Вдруг покосился по сторонам. Рядом были только Рус с Феодорой.
– Госпожа, – тихо обратился египтянин.
Фео обернулась.
– Пожалуйста, принесите мне две кружки вина, – попросил он.
Фео кивнула, тут же быстро поднявшись на ноги, благо бочонок был рядом, взяла две кружки из мешка, наполнила их вином, подошла к египтянину.
– Спасибо, – кивнул он, забирая кружки.
Фео только кивнула в ответ, быстро возвращаясь к Русу.
– Сейчас тебя буду зашивать, – сказала она, вытягивая из мотка нитку и откусывая от нее кусок, длиной в две ладони.
Рус по привычке напрягся, мысленно прогоняя из себя боль и настраивая все тело на то что боль – это приятно.
– Выпей, – между тем по соседству твердо потребовал египтянин, приподнимая голову раненого и поднося кружку.
Слабеющей правой рукой, тяжело дышащий гот попытался взять кружку, но египтянин решительно прижал ее ко рту раненого, наклоняя. По уголкам губ потекло вино.
– Пей, – повторил Контар.
Судорожно глотая и время от времени захлебываясь и давясь, гот кое-как одолел вино и египтянин поднес вторую кружку.
– Еще!
Потом плавно опустила голову раненого на палубу. Снова покосился по сторонам.
– Эй, девочка! – позвал он, растерянно озирающуюся служанку. – Подойди ко мне.
Служанка неуверенно приблизилась, испуганно обходя лужи крови, порванные кишки и отрубленные конечности.
– Будешь мне помогать, – сказал египтянин.
Она только судорожно кивнула, причем – раза три-четыре.
– У бочонка с вином в мешке есть кувшины, возьми один и наполни вином.
Девочка