потомков могущественного лотарингского властелина, лишили прав на наследство – владения в Эно. Император Оттон – вот зло всему. Лотарь, узнав об этом, вызвался помочь братьям и отправился в поход на Лотарингию. Я не отговаривал его, понимая бессмысленность своих попыток. Он не стал бы меня слушать. Он вообще не считался со мной как с братом и смотрел на меня свысока. К тому же Лотарингия была для него лакомым кусочком, ведь это родина Пипина Короткого, нашего предка, основателя династии. Как было упустить возможность отобрать у Арденнов, сторонников Оттона, родовые владения Каролингов? Лотарь и меня, как брата, пригласил в поход, хотя для всех я был никто – король без королевства, без поста, без епископского благословения. Даже без места и определённого рода занятий. Лотарь один забрал себе всё, я же остался нищим. Непонятно, на что он надеялся, ведь Оттон был силён, его не свалить. И всё же он попросил помощи у Ричарда Нормандского.
– Какого чёрта было моему отцу ввязываться в эту свару? – недовольно проговорил Можер. – Пусть бы сами ломали друг другу шеи.
– Видимо, потому что Лотарь постоянно с ним враждовал. Ричарду представилась возможность поквитаться за нападки на его земли. На это и рассчитывал Оттон. Армии встретились под стенами Монса, в Эно. Сражение было жестоким, норманны дрались как львы, и нам не удалось захватить город. Тогда-то и ранили твоего отца. Его уже хотели взять в плен, но я вырвал Ричарда из рук союзников Лотаря и передал норманнам. Они увезли его домой, в Руан. Узнав об этом, брат выгнал меня прочь. Причину к тому нашел еще одну: обвинил меня в оскорблении его жены, когда я уличил ее в любовной связи с ланским епископом. Так я стал изгоем, хуже самого недостойного воина. Но история с твоим отцом дошла и до императора, и он, извечный враг Лотаря, сделал меня герцогом Нижней Лотарингии.
– Именно так мне и рассказывал отец, – подтвердил Можер, – а потому и отправил к тебе развеять грусть-тоску и помочь, коли у тебя нужда. Только в чем же она, если твой братец в прошлом году умер, а с его сыном Людовиком у вас теплые отношения?
– К нему-то в Лан я и направляюсь, – Карл устремил взгляд на юг.
– Тогда поедем вместе, – воскликнул нормандец. – Ведь я ехал к тебе, а значит, направляюсь теперь туда же, куда и ты.
– Что ж, согласен, – улыбнулся Карл, протягивая руку Можеру, – с таким попутчиком мне не то что армия неприятеля, сам чёрт не страшен. Однако что же нам делать, граф, ведь нас двое, а лошадь одна?
– Садись в седло, герцог, а я пойду рядом. Лошадь ведь твоя. К тому же ты, кажется, ушибся при падении, всё ногу потираешь.
– Нет, так не годится, сидеть тебе, ведь ты мой гость, – возразил дядя короля. – И коня завоевал по праву, да еще и без оружия. Я же пойду пешком. А нога – ничего, скоро пройдёт, не сломана и то хорошо.
– Я не могу, ведь ты сын франкского короля.
– А ты – могущественного герцога.
– Но ты герцог!
– А ты – граф.
Оба уставились друг на друга, потом на лошадь. Она повернула голову, повела глазом на одного, потом на другого, будто спрашивая обоих: «Долго