мне все-таки придется идти на поклон к «дедушке». Узнавать о пропавших вампирах, если старики еще между собой общаются. Заодно про Аринэль узнаю.
Гродриг кивнул, слушая покорившегося судьбе друга краем уха. Что-то ему во всем этом откровенно не нравилось. Нет, он в принципе не любил трупы и убийства, а еще межрасовые разборки, но раз уж когда-то в это ввязался – соответствуй.
Дверь хлопнула, прерывая безвкусные как старая жвачка мысли, а Грод переместился к трупу под взглядом вошедшей Ришы. Женщина подошла ближе, безразлично проходясь по телу кажущимися черными глазами, между губ мелькнул раздвоенный кончик языка, пробующий воздух. Магу послышался шорох чешуи.
– Убираю? Все равно даже в стазисе она долго не пролежит.
Он кивнул, глядя на осыпающийся хлопьями труп. Падальщик даже представить не мог, кому понадобилось убивать одну из древних. Действительно древних – Аринэль жила здесь еще до появления города, застала последнее поколение Чумных, предков нынешних вампиров. Даже Клод по сравнению с ней был мальчишкой. Существовала тихо, мирно, в отличие от радикальных молодых собратьев, даже перешла на донорскую и животную кровь, чтобы не способствовать обострению взаимоотношений своей охотой. Гродриг смыл с рук зелье, с силой сжимая виски. Все это пахло огромными проблемами, в которые он уже ввязался, согласившись помочь Коту в очередной раз.
*
Кот потоптался перед границей вампирской территории, накладывая на лицо заклинание – снаружи это почти не ощущалось, но вся земля здесь пропахла кровью, холодом и смертью. Не «смертью», а «не-жизнью» даже было бы более точным, по его мнению. Очень хотелось зашипеть и выпустить когти, но он же не дикарь, чтобы инстинктам поддаваться, люди и так за три с лишним века никак не привыкнут к соседству с нелюдями, а некоторые нелюди никак не возьмут себя в руки, обеспечивая Гродрига и работой, и репутацией. Друг, уставший бегать на каждый зов и решать все чужие проблемы, плюнул со словами «Когда убьют кого-нибудь, тогда и приходите», за пару часов из Занозы став Падальщиком. Сам рыжий считал, что на месте Грода не продержался бы и пары лет, хотя у самого образ жизни был куда как менее нервным, да и в целом такие забеги только в юности и привлекают. С годами же становишься спокойнее и как-то циничнее.
Местные кровопийцы сначала напряглись, но, принюхавшись, признали в нем оборотня и дружно скривились. Мужчина оскалился в ответ, попросту игнорируя недовольство слишком много о себе думающих упырей. Подумаешь, бессмертные! Паразиты на теле разумной жизни. За некоторыми исключениями, правда, но вампиров, обуздавших свои инстинкты было не так много даже в соотношении с их более дикими собратьями. Совсем потерявшихся в животных привычках,правда, истребляли свои же, но основная масса не отказывала себе в удовольствии охоты на сосланного преступника или периодическом доведении живого личного донора до ощутимой кровопотери. Покойная Аринэль и ей подобные на их фоне смотрелись образцами цивилизованности. Оборотень привычно скользнул