уже ездила на мотоцикле, что умеет. Ей хотелось, чтоб он считал её такой же, как он, хотелось быть частью их крутой байкерской тусовки.
И он уступил её просьбе. Поначалу у неё даже получилось, а потом вдруг прямо из травы на дорогу выскочил заяц…
Само падение, которое для неё обошлось без особых последствий, если не считать синяки и ушибы, Марго не помнила. Первое, что увидела, когда очнулась, лёжа на земле, это красивые карие глаза Макса, так близко от её лица, что она смогла рассмотреть в них тёмные крапинки.
Этот взгляд потом не раз всплывал в её воспоминаниях. Однажды она так долго всматривалась в глаза мужа, пытаясь увидеть там знакомые крапинки, что он взвился от ревности:
– Ну, и кого ты хочешь во мне увидеть?!
Марго не раз потом вспоминала, как глаза Макса потеплели, когда он с облегчением убедился, что она в порядке, улыбнулся, помог ей подняться и только потом занялся собой. На испуганные «охи» и «ахи» сказал с улыбкой:
– Подумаешь, поцарапался! Первый раз, что-ли?
Рискуя потерять сознание от вида крови, она помогла ему обработать рану на руке средствами из аптечки и вытереть кровь с лица. Его шлем был на Марго, поэтому ему больше досталось во время падения. Домой они явились уже затемно, пешком, мотоцикл тащили вдвоём и всю дорогу болтали обо всякой ерунде.
Мать, узнав о происшествии, тут же примчалась и увезла Марго домой, не дав ей времени увидеться и попрощаться с Максом. В случившемся она обвинила тётку.
Марго хорошо помнила тот разговор. Мать не хотела никого слушать и бросала сестре злые упрёки в том, что та не в состоянии позаботиться о ребёнке, ей ничего нельзя доверить, что она свою-то жизнь не смогла устроить, не говоря о других…
Тётка молча обняла девочку, та чувствовала, как дрожат у нее плечи от еле сдерживаемых рыданий, и больше они не виделись.
И вот недавно тётки не стало. И Марго, покончив с делами и долгами, отказалась в самый последний момент от своей давней мечты: турпутёвки в Буэнос-Айрес на милонг, чтоб сэкономить хоть какие-то деньги, и даже не дождавшись, когда ей их вернут, взяла такси до Ромашково.
Если б она только знала, что вместе с тётушкой из дома исчезли сказка и магия, и жизнь в родовом гнезде на окраине небольшого посёлка на самом деле не такая чудесная, как она себе представляла…
Марго поёрзала, устраиваясь на узком подоконнике удобнее. Сидеть было не очень комфортно, у неё уже затекли ноги и спина, зато дышалось легко. За кустами на протоке выпь снова затянула свою мрачную песню. Она вздрогнула, всматриваясь в тёмный предрассветный туман, клубящийся между деревьев. И уже собиралась спрыгнуть с подоконника и закрыть окно, как вдруг, легонько задев её крылом, в спальню влетел тёмный комок. «Ночная птица!» – вспыхнула молнией страшная догадка. Марго была суеверной.
Птица быстро металась по комнате и, мягко ударившись несколько раз о стены и потолок, улетела в кухню и затихла. Сердце Марго бешено заколотилось: влетевшая в окно птица сулила несчастье. Что еще хуже того, что