Шум, разговоры и курево. Странно. Назад обернуться – там будто вне времени. Странная лестница – как из книжки какой-то о древние катакомбах. И нет никого, и тишь, словно в замке в башню поднимаешься. А вокруг только паутины не хватает… А тут жизнь – вполне себе обычная жизнь. Непонятно…
Поплелся дальше к кабинету директора. Он вообще-то главред, но все его, отчего-то зовут директором. Странно… Нужно идти за разнарядкой. Чтобы узнать о чём ему писать. Сегодня о чём-то новом наверно. О старом обо всём, кажется уже написали…
Что там?.. Ну, как всегда – сидит за столом, что-то смотрит в бумагах. Надо только постучать – по косяку, потому что двери открыты. Иначе уж очень душно теперь в помещениях. И всё… Заходи…
– А, Женик?.. Заходи, заходи!.. Садись.
Он сел в старое пошарпанное мягкое кресло, у которого по неизвестным причинам прорези в коже такие ровные и немного треугольные, словно их сделали ножницами – а значит умышленно… А сквозь них высовывается понемножку белый пух синтепона. Это то самое кресло, которое во всей редакции самое мягкое, но почему-то в нём именно чувствуешь себя напряженней чем где-либо.
– Ну… Что у Вас?.. – спросил директор.
– Что?.. Что… у нас?..
Женя с минуту посидел, поерзав в кресле сконфуженно и так и не нашёлся что же ему сказать.
– Ну?.. Что Вы принесли, дорогой мой?
– Что?… Я…
– Ну, какую статью?.. Что?.. – недоумевал в свою очередь директор. – Что-то из новостей?..
– А… А, так Вы наверное просто забыли!.. – с облегчением выдохнул Женя и наконец заулыбался и даже чуть хлопнул себя ладонями по коленям от радости. – Вы же мне должны только сегодня новую тему дать. А так – у меня уже не отписанных нет. Я все закончил, Геннадий Юрьевич!..
И Женя продолжал торжествующе сидеть и улыбаться, глядя на директора с выражением радостного снисхождения. Он занимался в редакции тем, что строчил на каждую новость изысканные и несравненные тексты, в которых было всё – и тонкость подмеченных деталей, и колкость напичканных в каждую фразу словечек, и изобретательность в словосложении, и остроумие в разных наблюдениях… если это конечно был памфлет, фельетон или прочий юмористический текст на какую-либо злободневную новость или тему… Ну а если уж это был текст серьёзный и полу научный (ну, либо он касался дел правящей партии), то тут Жене не было равных в том, чтобы найти как можно больше четких, научных, умных, как кажется, и, вобщем, узкоспецифических терминов – насколько это только можно черствых и сухих – и набить ими даже короткую статью просто доверху.
Да, Жене не было равных в том, чтобы искусно описывать разные вещи и новости добытые не им. И он знал, в общем-то, что он в своём роде незаменим. И в этом заключалась его уверенность в том, что из редакции его не погонят никогда.
Но директор отчего-то нахмурился, будто бы и не разделяя совсем Жениной радости.
– А Вы… Вы правда ещё не слышали об изменениях в графе семь пункта десять закона о труде? Я