подсказало: они пришли по его душу.
– Петр Алексеевич? – загораживая ему дорогу, вежливо осведомился первый. – Извините за визит без предупреждения, но мы за вещами Ояра Яновича.
– У меня нет никаких вещей, – отрезал Меркулов и опустил руку в карман, где лежал «вальтер». – Уходите!
– Давайте все решим как интеллигентные люди, – миролюбиво предложил второй, но Петр уже знал цену «миролюбивых» предложений.
– Я сказал: уходите!
Он хотел выхватить оружие, но его опередили. Резкий удар в голову на миг погасил сознание и перед глазами поплыли черно-радужные круги, а с другой стороны с такой силой рванули за рукав, не позволяя вытащить руку из кармана, что ткань куртки лопнула, как гнилая, и Меркулов, сбитый с ног, в мгновение ока оказался стоящим на коленях между двумя невозмутимо спокойными парнями, делавшими привычную работу. Благо рука, сжимавшая рукоять «вальтера», так и осталась в кармане. Шапка с головы Петра упала, и, глядя на его успевший изрядно поседеть затылок, один из парней презрительно процедил:
– Мозгляк! Где ключи?
Меркулов вспомнил, как известнейший в свое время специалист по боевым искусствам Джон Гилсби рассказывал о старом уличном бойце, сумевшем и его победить в поединке одним приемом, которым он пользовался всю жизнь. И прием этот назывался «Неожиданность»!
«За мозгляка ты мне ответишь», – подумал Петр и… заплакал.
– Ребята, родненькие, – всхлипывая, жалобно причитал он, – пощадите!
Не ожидавшие подобного поворота, парни на секунду растерялись, за что им тут же пришлось сурово поплатиться. Резко взмахнув левой рукой, Меркулов нанес одному из них жесточайший удар кулаком в пах. Тот без звука сложился пополам и рухнул, застыв в позе зародыша, словно его внезапно скрючили жуткие судороги. Рванувшись вверх и распрямляясь, Петр попытался достать второго затылком в лицо, но противник оказался проворным и хорошо подготовленным – он отшвырнул Меркулова так, что тот отлетел к стене, больно приложившись об нее спиной, и тут же ринулся на него в атаку, намереваясь добить, растоптать прикинувшегося немощным упрямца.
С несвойственным ему злорадством краем сознания Петр успел отметить, что его удар головой все же достиг цели – лицо парня заливала кровь из носа и рассеченной брови. Рванув руку из кармана, Меркулов наставил на него «вальтер», и парень застыл, как в детской игре «замри», словно внезапно наткнулся на невидимую, но непреодолимую стену. Как завороженный, глядя в черную дырочку ствола, он нелепо шмыгнул разбитым носом и медленно попятился.
– Уходите! – просипел Петр. – Еще раз попадетесь на глаза – положу обоих! Не суйтесь больше, застрелю!
Парень судорожно сглотнул слюну, ухватил приятеля за воротник куртки и, не спуская глаз с пистолета, чуть подрагивавшего в руке Меркулова, поволок стонавшего от боли подельника вниз по лестнице, что-то беззвучно шепча окровавленными губами.
Петр тяжело поднялся и, уже открыв