начинания требуют не меньших усилий, чем серийные убийства. Логично, что метод должен меняться, улучшаться с каждым убийством, повышая шансы выжить хотя бы на протяжении этих четырех лет.
Методу противостоит почерк – действия, которые преступнику совершать необязательно. Например, связывать жертву, которая не сопротивляется, истязать жертву, готовую подчиниться, придавать телу определенное положение, расчленять труп, если нет цели от него избавиться, забирать трофеи или сувениры, намеренно оставлять какие-то сообщения или улики. Если метод определяет, как произошло убийство, то почерк дает ключ к тому, почему оно произошло, и редко меняется с годами.
Что касается женщин-серийниц, то у них убийство и почерк неразделимы. Иногда убийство трактуют неправильно, анализируя его сквозь призму метода, что и порождает такие определения, как черная вдова или ангел смерти. Убийство рассматривается как способ достижения цели, а мотивом чаще всего становится материальная выгода. При ближайшем рассмотрении, однако, выясняется, что отнимать у кого-то жизнь было совершенно необязательно. Есть более простые и безопасные способы украсть, чем убийство. Зачем тогда убивать?
Такие вопросы мало чем нам помогут. Потому что, рассуждая о более простых способах украсть, не прибегая к убийству, мы взываем к ценности человеческой жизни. А женщины-серийницы ценят жизнь человека не дороже старой тряпки. Им проще убить. Для гедонисток материальная выгода означает тот комфорт, который однозначно перевешивает ценность человеческой жизни.
А еще многие убивают потому, что именно этого и хотят больше всего на свете.
Тут можно говорить об удовольствии от убийства, ощущении власти, которое оно дает, об эйфории. Завладение имуществом – всего лишь горячая закуска на этом пиршестве упоения властью, еще одно маленькое наслаждение, приятное покалывание в животе.
Поэтому и убивают за пачку сигарет или пару копеек.
У многих черных вдов на самом деле гораздо более сложная мотивация, чем банальная материальная выгода. Корыстные побуждения как таковые часто меркнут на фоне агрессии и потребности держать все под контролем.
Все это, однако, мало что дает для составления профиля женщины-серийницы на основании анализа места преступления, поскольку очень часто нет никакого места преступления и анализировать нечего. Часто никто просто не знает, что преступление произошло. Женщина-убийца редко фигурирует в качестве «неизвестного субъекта», говоря языком профилировщиков ФБР, потому что она, как правило, и не скрывается, а ее связь с жертвой очевидна. Конечно, лишь в том случае, если кто-то начнет догадываться, что есть жертва. Но велика вероятность, что очень долго никто ни о чем знать не будет.
С 1979 по 1983 год агенты ФБР из Отдела поведенческого анализа (ОПА) весьма основательно и подробно опросили тридцать шесть осужденных за убийство на сексуальной почве,