сохранял за собой право последнего решения. Он оставил в своем ведении военное, морское и иностранных дел министерства. Но Витте он предоставил министров и широкие полномочия.
Манифест вызвал двоякие чувства – у революционных партий продолжать борьбу с еще большим ожесточением, у широких масс чувство радости, что пришел конец забастовкам и смуте. Появились демонстрации и с национальными и красными флагами, и дело доходило часто до драки. По всей России прокатились беспорядки, спровоцированные левыми кругами, а навстречу им антиреволюционные демонстрации как стихийное народное движение. Но кто оказался полным банкротом, это Витте. На него возлагалось столько надежд, Государь оказал ему полное доверие, поручив сформировать первое правительство реформированного строя. Но он оказался совсем не сильным человеком, каким представлялся очень многим, он принимал земские делегации, которые уже настаивали на Учредительном Собрании, амнистии, удалении войск, организации народной милиции и прочих атрибутах подлинной революции. Государь писал в своем дневнике: «Странно, что такой умный человек ошибся в своих расчетах на скорое успокоение». Государь сам назначил управляющим министерством внутренних дел П.Н. Дурново. В это время Совет рабочих депутатов почувствовал себя «начальством» и безнаказанно печатал свои «Известия». Появились новые газеты и журналы, где писали «корифеи», как Горький, Белый, и даже столь любимый нашими интеллектуалами Бальмонт писал: «Рабочий, только на тебя – Надежда всей России».
После введения военного положения в Польше, где происходили крупные беспорядки, левые партии ответили опять всеобщей забастовкой. Как же реагировал на это Витте? Он выпустил воззвание. Ольденбуг приводит текст этого воззвания: «Братцы рабочие, станьте на работу, бросьте смуту, пожалейте ваших жен и детей. Не слушайте дурных советов. Дайте время, все возложенное для вас будет сделано. Послушайте человека, к вам расположенного и желающего вам добра. Граф Витте».
«Пролетарии ни в каком родстве с графом Витте не состоят… Совет Рабочих Депутатов не нуждается в расположении царских временщиков, – отвечал на это петербургский совет» (С. Ольденбург).
Государь писал Своей Матери: «…Ты мне пишешь, милая мама, чтобы я оказывал доверие Витте. Могу тебя уверить, что с моей стороны делается все, чтобы облегчить его трудное положение… Но не могу скрыть от тебя некоторого разочарования в Витте. Все думали, что он страшно энергичный и деспотичный человек и что он примется сразу за водворение порядка прежде всего… Между тем, действия кабинета Витте создают “странное впечатление какой-то боязни и нерешительности”». А Крыжановский, ставший впоследствии статс-секретарем, а в то время получивший поручения от Витте пишет: «В голове его был хаос, множество порывов, желание всем угодить, и никакого определенного плана действий. Вообще вся его личность производила впечатление, не вязавшееся с его репутацией. Может