в контору с помощницей, виснущей у него на руке, и вызывает полицию.
Потом опять выходит, приближается к телу молодой женщины, медленно приседает на корточки и морщится от боли, чувствуя хруст в коленях. Опираясь на ладонь, чтобы не упасть, смотрит на покойницу, чьи руки сложены на раздутом животе. Протягивает палец к маленькому отверстию во лбу, почти точно по центру между бровей.
– Не надо! – раздается у него за спиной голос прибежавшего на крики хозяина мелочной лавки на углу. Лопес пытается встать, и мужчина ему помогает. – Не трогайте ее, дон Леопольдо, не то оставите отпечатки пальцев на одежде, и вас обвинят в убийстве.
Леопольдо кивает:
– Неужто отпечатки могут остаться на одежде? – Он оглядывает красную юбку девушки и единственную туфлю.
– Да, я видел в одной передаче… Такая хорошенькая, вот жалость.
– Совсем еще юная, почти ребенок.
Леопольдо увеличивает громкость слухового устройства и слышит вдалеке сирену.
Ближе к полудню тела убитых девушек покоятся на металлических столах в морге, где их готовит к осмотру судмедэксперт Эстебан дель Валье.
В управлении следственной прокуратуры Вирхиния и сеньор Альдама повторяют то же самое, что твердили все утро. Женщина никогда прежде здесь не бывала, место кажется ей безликим, пугающим, замкнутым, серым и шумным; оно гудит, как улей, и с каждой секундой все громче.
– Почему вы вышли из дома так рано? – в сотый раз спрашивает ее мужчина, представившийся инспектором Диасом. – Вы слышали что-нибудь странное ночью? Видели кого-нибудь рядом с телом?
– Нет, я никого не видела, было темно, – раздраженно повторяет Вирхиния. Она устала и вспотела; ей не дали принять душ, она еле успела переодеть ночную рубашку и халат. Ей не нравится выходить на улицу вот так, распустехой, а тут еще духота, от которой нет спасения, сколько ни обмахивайся. – Когда я вышла из дома, едва начало светать.
В паре столов справа Леопольдо Лопес и его служащая, которая прижимает к груди сумку, разговаривают с другим мужчиной, назвавшимся офицером Родригесом. Леопольдо косится на Вирхинию, чей пронзительный голос вынуждает его вновь уменьшить громкость слухового аппарата.
– Во сколько вы обычно приходите на работу? – спрашивает мужчина у Леопольдо.
– В шесть утра. Когда остаюсь допоздна, сплю в кабинете, у меня там раскладной диван и сменная одежда.
– А вы? – обращается он к женщине.
– В семь. Сегодня пришла пораньше, потому что хозяин оставался на ночь и я решила помочь ему привести зал в порядок до того, как соберутся родственники покойного. Они, наверное, с ума сходят: месса должна была начаться в десять, а сейчас почти полдень.
Офицер отрывается от рапорта, кивает и спрашивает Леопольдо, направив на него синюю ручку «Бик», которую держит в руке:
– Во сколько ушел последний посетитель?
– Около четырех утра.
– И тела девушки еще не было?
– Не